Обогнав толпу гомонящих подростков, Ратников повернул к озеру и, выбрав неособенно многолюдное местечко, остановил машину.
— Ну, душа моя, вылезай, приехали.
Вытащил из салона покрывало, разложил на песочке, открыл пиво:
— На, попей вот.
Маша осторожно сняла рубашку, шортики… оглянулась. И успокоилась — именно в таком виде здесь все и были. Даже более того — девушки-горожанки, расположившиеся веселой компанией на дальнем мысу, явно загорали топлесс. Именно там в основном и стали плескаться подошедшие к озеру подростки, средь которых Михаил заметил и Макса. Тот тоже его заметил, вылез из воды, подошел:
— Здрасте!
— И тебе не хворать, Максюта. Чего там, в поселке, нового?
— Ой, много чего нового! — парнишка уселся прямо в песок, сложив по-турецки ноги. — Кольку Карякина вроде как арестовали…
— Арестовали?
— Ну это… Димыч говорил — задержали по подозрению.
— Понятно.
— В город увезли, в камеру. Так ему, черту, и надо! — Максим шмыгнул носом. — Эдика Узбека тоже на допросы вызывают. Видать, не все еще выспросили…
— Мама-то твоя как? Не приезжала?
— На той неделе приедет! Представляете, дядя Миша, я ей каждый день звоню, она даже удивляется — что это, мол, с сыном, на солнышке перегрелся? А как я ее увидеть хочу! Господи, вы даже не представляете!
— Почему же, — Ратников покосился на Машу. — Как раз очень хорошо представляю. Очень-очень хорошо.
В нежно-голубом, с редкими сахарно-белыми облачками, небе, ласково сияло солнышко, отражаясь в озере мерцающе-золотистой дорожкой.
— Как-то там Лерка, Эгберт? — вздохнув, тихо промолвил Максим. — Добрались уж, наверное, до Риги.
— До Риги — да. А вот до Нормандии — вряд ли.
— Ну… — подросток вскочил на ноги и улыбнулся. — Побегу к ребятам, купаться.
— Ага… на девок глазеть! — рассмеялся Ратников. — Вижу я, где вы все купаетесь!
— Ничуть и не там! — обиделся Макс. — Я к тому берегу поплыву… и обратно!
— А сможешь?
— Ха! Да хоть пять раз подряд!
Бросившись в озеро с разбега, он сразу проскользнул под водой, вынырнув, обернулся, помахал Михаилу и Маше рукою и поплыл дальше.
— И в самом деле — неплохо плавает, — пожал плечами Ратников. — А я и не знал. Ну, что, Машенька, пойдем и мы, нырнем?
— Пошли…
Они купались долго, конечно, не дольше, чем бултыхающиеся вокруг подростки, но все же немало, пока Михаил, встав на песок, со смехом не обнял супругу за талию:
— Ну, хватит, выходим, вон, губы-то уже синие! Да куда ты смотришь-то?
— Там… — Маша не сводила глаз с противоположного берега.
И, не дожидаясь ответа, бросилась в воду, поплыла… странно, без всякого стиля, но, надо отдать должное, довольно умело и быстро. Михаил конечно же рванул следом… Хотя уверен был — никто у того берега не тонет, там ведь мель, максимум по шею, так что показалось все женушке, балуется кто-то, да хоть тот же Максик Гордеев — он же ведь туда и плыл.
— Помогите!
Когда Ратников услыхал вдруг этот отчаянный выкрик, то сперва подумал — послышалось.
— Помо…
И бульканье… противное такое… И парня — точно — Макс! — словно бы утянули под воду…
Миша сразу прибавил скорость:
— Держись, Ма-а-кс!
Нырнул… Верная супружница — следом… Вода была прозрачной, пронизанной желтовато-зеленым солнцем, повсюду виднелись какие-то водоросли, коряги, консервные банки… Со дна поднималась коричневая муть… и кто-то лежал…
Макс!
Поднырнув, Ратников ухватил подростка за волосы, потащил… Маша тоже принялась помогать, подхватила почти что уже утопшего парня.
А берег-то — вот он, рядом! В считанные секунды новоявленные спасатели вытащили из воды подростка, Михаил сразу положил его грудью на колено — вылить из легких воду… помнил еще кое-что из своей студенческой практики в детских оздоровительных лагерях.
Макс дернулся, изо рта его хлынула мутным потоком водица…
Миша осторожно уложил парня в траву…
— Господи! Жив, кажется, — выдохнула Маша.
Утопающий чуть приоткрыл глаза… простонал… И вдруг улыбнулся:
