Шрифт:
Он, конечно, не делился своими планами и с друзьями, за исключением Торупа и Хелланд-Хансена, которых он пригласил быть свидетелями на свадьбе. Совершенно случайно узнал о предстоящем событии его зубной врач. Отец был у него на приеме как раз утром того знаменательного дня, и при прощании они разговорились. В комнате ожидания сидела длинная очередь пациентов, а зубной врач не решался прервать интересную беседу. В конце концов отец спохватился, посмотрел на часы и заторопился: «Черт побери, мне надо торопиться, ведь через два часа моя свадьба!».
Десять лет мой отец оставался на посту представителя Норвегии в Женеве. Он принимал участие в работе Ассамблеи и с самого начала старался помочь поставить деятельность Лиги наций как можно прочнее и солиднее, выработать ясную и недвусмысленную ее позицию. По его инициативе Лига наций включила в сферу своей деятельности целый ряд новых задач, и Нансен неустанно боролся за то, чтобы к ней присоединились все нации. Начиная с первой сессии 1920 года он настаивал на приеме Германии в Лигу наций. Он сам поднял этот вопрос и постоянно привлекал к нему внимание участников ежегодно собиравшейся сессии. Страны, воевавшие на стороне Германии и решением Парижской конференции не допущенные вначале в Лигу наций, теперь одна за другой становились ее членами, и только одна Германия составляла исключение. Это мешало работе Лиги наций. В этом вопросе Нансен встретил сильное сопротивление как со стороны Лиги, так и со стороны самой Германии. Однако это его не отпугнуло. Неоднократно он вел на эту тему переговоры с графом Бернсдорфом, который впоследствии и стал делегатом Германии в Женеве. И когда наконец в 1924 году по инициативе Макдональда [183] дело приняло более благоприятный оборот, Нансен отправился в Германию для личной беседы с рейхсканцлером Марксом. Поездка принесла свои плоды: год спустя на конференции в Локарно Германия заявила о своем согласии присоединиться к Лиге наций, при условии что будет там равноправна с великими державами и в качестве постоянного члена войдет в Совет Лиги наций. Такое условие повлекло за собой крупные разногласия в Лиге наций. Если включить Германию в Совет Лиги наций, то и другие, более старые члены Лиги потребуют для себя того же. Лишь к середине осени 1926 года Нансену удалось уладить это дело.
183
Макдоналъд, Джеймс Рэмсей (1866—1937),— английский государственный и политический деятель, один из основных лидеров лейбористской партии. В 1924 и 1929—1931 гг.— премьер-министр первого и второго лейбористских правительств. Способствовал принятию «плана Дауэса». В феврале 1924 г. правительство Макдональда признало де-юре Советское правительство.
Теперь Нансен направил свои усилия на то, чтобы доказать малым странам недопустимость политики компромиссов, которая грозила нарушить равновесие сил в Совете Лиги наций в пользувеликих держав, а это могло уменьшить влияние Ассамблеи на политику Лиги наций. Он предложил включить в Статут Лиги наций параграф о переизбрании Совета большинством голосов в две трети. Это пришлось не по вкусу великим державам, и они требовали внесения изменений в этот параграф. Но нейтральные страны сумели настоять на нем, и в конце концов великие державы присоединились к этому решению.
По мнению большинства, и Нансена в том числе, договор в Локарно [184] и прием Германии в Лигу наций в 1926 году продвинули весь мир вперед на пути к прочному миру. В декабре того же года Нобелевская премия мира была присуждена американцу Чарльзу Дауэсу [185] , французу Аристиду Бриану [186] , англичанину Остину Чемберлену [187] и немцу Густаву Штреземану [188] . При вручении премий в Нобелевском институте Фритьоф Нансен выступил с речью, в которой особенно ярко выразились его чаяния и надежды, связанные с Лигой наций.
184
На конференции в г. Локарно (Швейцария), состоявшейся в октябре 1925 г., были обсуждены и парафированы так называемые Локарнские договоры — соглашения о гарантии западных границ Германии и об арбитраже. Подписание соглашений состоялось 1 декабря 1925 г. в Лондоне, а годом позже Германия была принята в Лигу наций и получила постоянное место в Совете. Заключение Локарнских договоров сопровождалось большой пацифистской шумихой. Локарно было объявлено началом новой эры в Европе и во всем мире. В действительности же Локарнские договоры означали не «торжество мира», а перегруппировку сил в обстановке обострившихся империалистических противоречий. Основной целью Локарнской политики было вовлечение Германии в антисоветский фронт. Локарнские договоры явились вехой на пути подготовки второй мировой войны.
185
Дауэс, Чарльз (1865—1951),— американский финансист и государственный деятель, был председателем международного комитета экспертов (1923 г.), созданного для урегулирования вопроса о германских репарациях и разработавшего так называемый «план Дауэса». В 1924—1929 гг. был вице-президентом США.
186
Бриан, Аристид (1862—1932),— французский политик, адвокат, неоднократно занимал министерские посты, был неизменным представителем Франции в Лиге наций. Свою политику, основной целью которой было укрепление позиций французского империализма на Европейском континенте, Бриан проводил под маской пацифизма и под прикрытием миротворческих речей.
187
Чемберлен, Остин (1863—1937),— английский государственный деятель, консерватор. Занимал в 1924—1929 гг. пост министра иностранных дел, играл ведущую роль в осуществлении так называемой политики Локарно, был одним из инициаторов разрыва дипломатических отношений с СССР в 1927 г.
188
Штреземан, Густав (1878—1929),— германский дипломат и политический деятель, с 1907 г. депутат рейхстага, с 1923 г.— бессменный министр иностранных дел Германии.
«Локарно заставляет нас верить, что для Европы и впрямь настал новый день, вновь воскресли надежды и вера в лучшее будущее. Чтобы оценить по достоинству, каким вкладом в дело мира явилась деятельность этих людей в Локарно, надо вспомнить, какое сопротивление со стороны националистов пришлось большинству из них преодолевать в собственной стране, чтобы провести в жизнь мирную программу.
Вступление Германии в Лигу наций Бриан приветствовал замечательной речью, где между прочим сказал: «Никаких войн больше! Теперь суд будет решать, кто прав, кто виноват. Как отдельные граждане приходят к судье за разрешением своих взаимных недоразумений, так и мы будем разрешать все наши затруднения мирным путем. Долой оружие! Долой пушки и пулеметы! Откроем дорогу посредничеству, третейскому суду и миру!»
Вот чего мы достигли на сегодня. У нас есть средства для предотвращения угрозы войны. У нас не будет войн, если мы, люди, сами не пожелаем воевать. Война не есть порождение стихийных сил, она порождение воли человеческой, и это стыд и позор рода людского!
Но правительства как больших, так и малых стран должны всей душой, без колебаний встать на путь мирной политики. Никто не должен пытаться сохранить за собой право на ведение локальных войн. Никто не должен втайне строить расчеты на слабости Лиги наций — что, дескать, ее можно использовать в частных интересах той или иной страны. Мы должны идти тем путем, который сами наметили для себя в Локарно, и мы должны сжечь за собой мосты, ведущие вспять к старой политике и к старой системе, которая довела нас до такого тяжелого поражения».
Упоминая о локальных войнах, Нансен, вероятно, имел в виду агрессию Муссолини в 1923 году, когда тот вообразил себя оскорбленным пограничным инцидентом между Грецией и Италией, в котором было убито несколько итальянских офицеров. [189] Дело не было толком расследовано, и, чтобы получить сатисфакцию, Муссолини отдал итальянскому флоту приказ атаковать остров Корфу, маленький гарнизон которого не смог оказать сопротивления. Греция обратилась с жалобой в Лигу наций и просила Совет о санкциях против Муссолини. Хотя Нансен не был членом Совета Лиги наций, он энергично обрабатывал представителей стран, являвшихся членами Совета, и страстно настаивал на том, чтобы Ассамблея заняла твердую позицию. Он был возмущен агрессией Муссолини и прекрасно сознавал, что Лига наций утратит свой авторитет, если посмотрит на нее сквозь пальцы.
189
Пограничный инцидент между Грецией и Италией — поводом для конфликта послужило убийство на греческой территории четырех итальянских офицеров, занятых установлением албанской границы. Италия предъявила Греции ультиматум, а 31 августа итальянский военный флот подошел к острову Корфу, бомбардировал его и захватил. Греция апеллировала к Лиге наций. Только угроза появления мальтийской эскадры британского флота заставила Италию отступить. Лига наций заставила Грецию принести извинения Италии и уплатить ей взнос в 50 млн. лир. Отступление Италии было вызвано не столько решением Лиги наций, сколько решительной позицией Англии, опасавшейся вторжения Италии в английскую стратегическую зону.
Дело приняло весьма драматический оборот. Характерно, что в подобных случаях всегда находятся политики, предпочитающие замять конфликт, даже в случае такой явной провокации. Ко всему прочему, Италия была членом — учредителем Лиги наций, и конфликт с нею был нежелателен. Но уклончивая политика Лиги подверглась самому решительному осуждению со стороны Брантинга и Нансена, которые живо поставили все на свое место. Они решили продемонстрировать, что малые нации должны и могут мужественно сказать свое «нет». Стоит им уступить хотя бы однажды, как это поведет к тому, что в случае новой агрессии никто пальцем не шевельнет, чтобы вмешаться.
Нансен выступил на Ассамблее, и его речь неоднократно прерывалась бурными аплодисментами. Без всяких дипломатических околичностей Нансен в ясных выражениях обвинил Италию в самоуправстве и напомнил членам Совета об их ответственности перед Лигой наций. Итальянские делегаты подняли шум в зале, и председателю пришлось прибегнуть к неслыханному дотоле средству: он постучал молоточком и прервал оратора.
«Хорошо, я закончу,— сказал Нансен.— Я мог бы кое-что добавить к сказанному, но я успел высказать все, что было необходимо».