– Но…

Он набросился на меня, прежде чем я закончила предложение, стаскивая с меня туфли, брюки, рубашку и белье так быстро, что я и моргнуть не успела, как была абсолютно голой. Он снова перекатил меня на спину, так что я оказалась под ним, моя грудь, бедра, чувствительные женские местечки: все напряглось от ощущения его плоти, прижимавшейся к моей. Эротические картины заполнили мой разум, картины того, что он хотел, чтобы мы делали вместе, подняв мою температуру как минимум на несколько градусов. И тогда он поцеловал меня. Это был долгий, глубокий поцелуй, он лениво исследовал мой рот, требуя, чтобы я ответила, не сдерживая эмоций.

– Нет, имеет, - сказала я несколько минут спустя, когда наконец смогла оторваться от его рта, изо всех сил пытаясь ухватиться за остатки разума. – По крайней мере, кое-что имеет – Ноэль.

Он замер, услышав ее имя.

– Прости, Себастьян. – Я сжала его лицо в ладонях, желая, чтобы он понял мои сложные эмоции. – Я люблю тебя. Я люблю тебя больше, чем когда-либо кого-либо любила, но она – моя подруга, и вы с ней связаны…

– Ты – моя Возлюбленная, а не она.

– Но она…

Глаза его вспыхнули, он слегка отодвинулся и посмотрел на меня сверху вниз. – Ты делаешь меня счастливым. Ты принесла в мою жизнь свет и любовь, прекратила мои мучения и преподнесла мне самый ценный дар, чем кто-либо когда-либо. Как ты можешь думать, что ты не моя Возлюбленная?

– Ну… - Я попыталась привести какой-нибудь убедительный довод, но он был прав. Я дала ему то единственное, чего, как прежде считала, дать ему никогда не смогу.

Может, это был и не традиционный метод спасения души, любовь моя, но результат оказался столь же успешным. И я буду вечно благодарен провидению за то, что мне посчастливилось найти тебя.

Этих слов и эмоций, скрывавшихся за ними, оказалось достаточно, чтобы заставить меня покраснеть, но меня все еще тревожил один вопрос, проблема, которую нам еще только предстояло решить.

– Я готова согласиться, что мы были созданы друг для друга. Но Ноэль – наш друг, и мы причинили ей боль. Я должна сделать хоть что-то, или это омрачит наши с тобой отношения.

Он на мгновение замер, на его красивом лице отразились мысли, которыми он делился со мной. – Мы с тобой без сомнения доказали, что она – не моя Возлюбленная. Но мы поможем ей отыскать мужчину, которому она предназначена.

Я пожевала губу. – Она никогда не любила свидания вслепую, но, если честно, я не вижу особого выбора. Остается лишь надеяться, что она понимает, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы ей помочь.

– Мы заставим ее понять, - пообещал он, накрывая мой рот своим и нежно прихватив мою губу в том самом месте, где я только что ее покусывала. Чего бы это ни стоило, мы это сделаем. Мне не нравится чувство вины, которое ты испытываешь. Оно отвлекает тебя от должного восхищения мной.

Самонадеянный вампир, отозвалась я, ахнув, когда он отыскал чувствительное местечко у меня за ухом. Ты так и не ответил. Ты голоден? Тебе нужна… кровь?

Я не хотела, чтобы он знал, но я несколько брезгливо относилась ко всей этой кровососательной стороне наших отношений. Я никогда не была из тех женщин, которые находят вампиров сексуальными… мысль о том, чтобы кто-то кормился моей кровью была почти отталкивающей.

Я не буду кормиться, Белль, сладкая. Ты станешь моей жизнью, но это будет вовсе не кормление. Ты дашь мне жизнь, и взамен я буду преклоняться перед тобой как раб.

Я твоя. Его щека, на которой проступила золотистая щетина, коснулась моей левой груди. От этого нежного покалывания, она вдруг превратилась в самую требовательную часть меня.

– Ох, - выдохнула я, и волны удовольствия прокатились по моему телу. Себастьян поднял голову, чтобы послать мне такой горячий взгляд, что от него чуть не вспыхнули простыни.

– Думаю, мы можем лучше, - прошептал он, рот его внезапно накрыл мою взывающую к вниманию грудь. Каждый мускул в моем теле напрягся от предвкушения, дыхание стало таким прерывистым, что удивительно, как это мне хватало кислорода. Когда он втянул кончик моей груди в рот, я подумала, что умру. Когда он стал сосать левую грудь, нежно сжимая мой второй сосок, я поняла, что попала в рай. А когда он ткнулся носом в мягкую кожу под моей грудью, и зубы его пару секунд едва задевали мою плоть, прежде чем прокусить ее, ослепительная боль растворилась в наслаждении, которое стало еще сильнее от того удовольствия, что он испытывал, беря от меня жизнь, и я взорвалась от исступленного восторга.

Это не кормление, любовь моя. Это – праздник жизни – нашей с тобой жизни вместе, сегодня, через месяц и тысячу лет спустя. Его голос в моей голове звучал так нежно и был исполнен такой любви и благодарности, что сердце мое заныло от мысли, что он принадлежит мне.

Всегда, сказал он, слегка приподнявшись надо мной. Я раздвинула ноги, наслаждаясь тяжестью его тела, ощущая, как бедра мои трутся о него, чувствуя, как волосы на его груди дразнят мои ставшие очень чувствительными соски. Ты всегда будешь моей.