Маленькая серая полоска стремительно приближалась и на глазах вырастала в грозные, неприступные скалы. И вот уже отвесная каменная стена острыми зубцами своих вершин уперлась в небо, перекрывая путь.

– Прибыли, – кивнул Горыныч, заложил крутой вираж и, словно заправский самолет, приземлился на небольшом поле возле самых скал. – Дальше я вас нести не смогу. Горы эти так высоки, что под самые облака взлететь нужно; мало того – место это заколдованное. Крылья у меня сразу ослабевают; не взмахнуть, хоть тресни. Я по молодости несколько раз пытался через них проскочить, но тщетно. Последний раз вообще чуть не погиб: у меня крылья в воздухе просто-напросто сложились. Кувыркался вниз, словно курица с насеста, только чешуя по сторонам летела; хорошо еще склон попался не отвесный, а покатый, и то три ребра сломал.

– Сочувствую, – Санька похлопал Змея по крылу, – но мне упорства не занимать, и если по воздуху не получается, так я через эти горки пешком переберусь. Да что там говорить, я их ползком, на брюхе проползу, если надо. Я же очень сильно хочу на ту сторону попасть, значит, обязательно пройду. Верно, Баюн? Вперед за мной, мой верный друг, готовься описывать мои новые подвиги.

– Ты шибко-то не разгоняйся. Ишь разъякался, герой. Чем больше спешишь, тем хуже получается, – покачал головой Змей. – Про эти горы мне еще моя бабушка рассказывала, что перейти через них можно только ночью и только тогда, когда взойдет полная луна. На ваше счастье, сегодня наступает именно такая вот ночь.

– А посему, – свернулся клубком кот, – посидим, подремлем, подождем.

– Какой сон, ты чего? – запротестовал Санька. – Ночью, даже если и светит полная луна, плохо видно. Это же горы: камни, пропасти, обрывы. Можно споткнуться и упасть, набить на лбу шишку.

– Мало того, – радостно подхватил Горыныч, – существует всего лишь одно-единственное место, где начинается дорога, ведущая на другую сторону. Но проход этот опутан чарами и магическими заклинаниями. Стоит только какому-нибудь человеку на тропу встать, все понемногу приходит в движение: коряга под ноги попадется, сверху камешек упадет. Поэтому идти нужно как можно быстрее, иначе горы принимаются трястись, вызывая камнепады, лавины. И уж если и тогда не поторопиться, то земля разломится трещинами, и ничто уже не спасет от гибели незадачливого путника. Так что вот вам мой совет: пока время есть, сядьте, отдохните, соберитесь с силами, а как луна появится – быстренько по тропочке, по тропочке и на ту сторону. А я вас тут подожду, пока вы обратно с Василисой не вернетесь. – И он, повиливая хвостом, отправился в лес.

– Ты это специально, да? – крутанулся к коту разгневанный Санька. – Ты куда меня привел? Мало того что в темноте по камням скакать придется, так тут еще, оказывается, и горы припадочные. Трясет их, видите ли.

– А я чего? Я ничего, – развел лапы в стороны Баюн. – Помочь ничем не могу; всякое геройство оттого и геройство, что сплошные опасности и трудности преодолевать нужно. Раз ты Василису ищешь, тебе и главные шишки, а я так, рядышком иду, чтобы веселее было.

– Кстати об опасностях. – Из лесу высунулась голова Змея. – Чуть не забыл: говорят, совсем недавно на этой тропе людоед объявился. Вы уж смотрите будьте поосторожнее, в кипящий котел не пропадите. А иначе, зачем я вас ждать буду, время зря терять? – И голова снова скрылась в ветвях.

– Вот спасибо, обрадовал, – съязвил ему вслед Санька, – можно сказать, утешил. Увидел луну, прошел сто метров, по маковке камнем получил, и все нормально. Очнулся, а у тебя уже полноги или руки отъели. Что, раньше предупредить не мог, питон с крылышками.

– Тихо ты, – шикнул на него Баюн. – Обидишь Горыныча – будешь отсюда три года и три месяца выбираться.

– Ах, это я еще и виноват? – не унимался богатырь. – Можно подумать, мне предлагают бесплатный билет в парк аттракционов, где меня немного попугают и дадут за храбрость большое мороженое, а я, такой-сякой, от сладкого отказываюсь. Ну извините, что не несусь туда сломя голову.

Кот с самым безразличным видом выслушал эту гневную тираду, почесал задней лапой за ухом и равнодушно спросил:

– Так мы идем или не идем? Если идем, то другого пути все равно нет, если кто-то испугался и передумал, то...

– Кто испугался? Идем.

– Тогда помолчи. Видишь, пока ты тут бранился, стемнело, и луна появилась.

Действительно, из расщелины между горами выглянул огромный блестящий лунный глаз, внимательно поглядел вниз и снова исчез. Прошло еще несколько томительных секунд, и луна медленно поднялась над Волшебными горами.

Все вокруг осветилось тусклым мертвенно-бледным светом. Исчезли тени, окружающие предметы казались плоскими. Краски пропали, все стало пепельно-серым.

Словно по мановению невидимой дирижерской палочки разом замолкли птицы, цикады, не стало слышно даже комаров; наступила полная тишина.

Богатырю сделалось не по себе, да и кот чувствовал себя не в своей тарелке, шерсть на нем стояла торчком, и он испуганно жался к Санькиным ногам.

– Что, боишься, когда страшно? – спросил парнишка и вдруг, подскочив на месте, вскинул руки вверх и завыл противным голосом: – У-у-у!..

– Ты ч-чего? – шарахнулся в сторону Баюн.

– Да так, шалю, – рассмеялся Санька, – проверка на вшивость.

– Да у меня не токмо вшей, блохи ни одной нет, проверяльщик несчастный. Нашел место, где шутки шутить. Нельзя в заколдованных местах шуметь, обязательно беду накличешь, – сердито зашипел кот, нервно дергая хвостом. Он уселся на землю, поднял голову и принялся внимательно следить за луной.

– Не переживай, сам говорил, что мне всегда везет. Давай показывай, где эта дорога находится, – проговорил Санька, но, заметив, что Баюн не реагирует, поинтересовался: – Между прочим, очень странная луна: то выглядывает, то прячется, то по небу мчится как угорелая, а то стоит на месте, словно гвоздями прибитая. И на тебя странно влияет: давно идти пора, а ты сфинкса изображаешь. Может, ты на нее и повоешь немного?