Полуоторванная, болтающаяся на единственном изъеденном коррозией гвозде ручка, оспины сквозных отверстий в почерневшем, источенном насекомыми дереве, и даже сплющенная подошвой позеленевшая гильза – все это было почти один в один как в преследующем его в последнее время сне. Все, кроме главного – возбуждающего, заставляющего кипеть в жилах кровь предвкушения встречи.

Но, несмотря на жгучее, подкатывающее невольными горячими слезами к глазам, разочарование, что-то скрытое стенами дома, непроглядно-черное, пульсирующее свирепой силой, неудержимо влекло Романа к себе. Не имея больше воли противиться, он, окончательно отрывая ручку, потянул дверь на себя и шагнул в мрачные, затхлые сени. Ведомый безошибочным внутренним компасом поднял валявшуюся под ногами лестницу и приставил ее к лазу на чердак. Не задумываясь о риске сломать шею, если не выдержит гнилое дерево, вскарабкался наверх и, раздвигая руками пыльные занавеси паутины, по щиколотку проваливаясь в прелый мусор, полез в дальний угол, где под нижней балкой перекрытия темнел массивный параллелепипед.

Заскочивший в дом Олег сразу же сообразил, где нужно искать подопечного, но его веса лестница уже не выдержала, с хрустом сложившись пополам. Подоспевший Алексей, не долго думая, хлопнул себя по плечу. Монах, не заставляя себя уговаривать, тут же оттолкнувшись носком ботинка от переплетенных пальцев напарника, подлетел вверх и зацепился за срез чердачного лаза. Подтянувшись, ловко забрался на перекрытие и, опустив вниз руку, втащил за собой участкового.

Младший лейтенант первым высмотрел приятеля в дальнем углу, под самым скатом крыши. Тот, закинув голову, с поднятыми вверх руками стоял на коленях возле здоровенного, с виду очень походящего на прямоугольный гроб, ящика с откинутой крышкой. Но, самым странным было то, что его растрепанные, влажные от пота волосы, в отсутствии малейшего движения воздуха, шевелились сами по себе, на глазах наливаясь багровым сиянием.

При виде этой картины Олег не смог удержать эмоций, раздосадовано махнув рукой и сплюнув. Потом, боясь спугнуть Романа, зашептал Алексею в самое ухо:

– Беда, Леха… Похоже, опоздали мы. Однако, как бы там не было, давай мухой за отцом Матвеем, а я пока здесь, на всякий случай покараулю.

Участковый понимающе кивнул и, не заставляя повторять себе дважды, соскользнул вниз, повиснув на руках. Потом разжал пальцы, мягко приземлившись в позе лягушки на широко расставленные согнутые ноги и ладони, и стремительным, почти неуловимым для глаза рывком выскочил из дома.

19 августа 2007 года. 22 часов 16 минут. Ленинградская область. Волховский район. Деревня Юшково. Мост через реку Волхов.

Едва дождавшись девяти вечера, когда невидимое за плотной пеленой тумана солнце, наконец, закатилось за горизонтом, с утра не находивший себе места Сергей, привычно перекинулся в летучую мышь.

Изо всей силы работая крыльями, он моментально вырвался из белесого марева над подконтрольной территорией и, разогнавшись до максимальной для физического тела зверька скорости в шестьдесят километров в час, используя в качестве ориентира подсвеченную автомобильными фарами ленту шоссе, устремился на север.

Вампир уже знал, что кто-то не только обнаружил артефакт, но и попытался воспользоваться его магической мощью. Однако его тревожил не столько сам факт вскрытия саркофага, сколько возможность его случайного уничтожения, даже, несмотря на то, что вероятность подобного исхода была почти нулевой. Поэтому Сергей на пределе возможностей несся туда, где восемнадцать лет назад началось его восхождение на темный Олимп.

Через час после вылета, когда под крылом засеребрился седой в рассеянном лунном свете Волхов, вурдалак вдруг ощутил болезненный спазм в желудке. Оправляясь в путь, он и не предполагал, что бешеная гонка так быстро сожрет почти все силы.

После очередного голодного приступа, у Сергея не осталось сомнений – без свежей крови до цели не дотянуть. Смирившись с потерей драгоценного времени, он, часто трепеща крыльями, на миг завис в воздухе, затем спикировал к вздымающемуся на пять метров над проезжей частью ограждению автомобильного моста через реку. Вцепился острыми когтями в холодный, влажный от росы металл, завис вниз головой, высматривая жертву.

Его внимание тут же привлек притаившийся в придорожных кустах потрепанный бело-синий «Жигуленок» с проблесковыми маяками на крыше. В салоне машины копошились плохо различимые на фоне едва теплившегося тусклого плафона подсветки два инспектора дорожно-патрульной службы. Стражи порядка азартно делили полученную с нетрезвого водителя взятку. Когда замусоленные купюры были надежно упрятаны в пропотевшие носки, они решили спрыснуть удачное начало смены содержимым заранее припасенной бутылки дешевой водки. На закуску из «бардачка» была излечена завернутая в промасленную бумагу остро пахнущая копченая рыбина.

Определившись с объектом атаки, мышь, коротко пискнув, сорвалась вниз, и по крутой дуге спланировала на берег, рядом с милицейским автомобилем. За секунду до этого один из инспекторов, утирая обильно струящийся пот и пыхтя перегаром, тяжело выбрался из машины с намерением справить малую нужду, и долго сражался с пуговицами на брюках, пытаясь расстегнуть их непослушными пальцами.

Когда же из наплывающего от реки тумана перед прапорщиком вылепился высокий, абсолютно голый атлет с нечеловечески белой, как у мраморной статуи кожей, в первый момент ему показалось, что это сыграла злую шутку щедро растворенная в водке сивуха, наградив банальной хмельной галлюцинацией. Покачнувшись на нетвердых ногах, тучный инспектор удивленно протер глаза, икнул и, отмахнувшись, пробормотав заплетающимся языком: «Кыш отсюда…»

Однако призрак, вместо того чтобы послушно раствориться, плотоядно оскалился, обнажив громадные клыки, и зашипел, как порванное колесо тяжелого грузовика. Озадаченный прапорщик машинально лапнул висевшую на ремне кобуру со штатным «Макаровым» и это было последнее, что он успел сделать. Невероятной силы удар чуть не снес ему голову, напрочь вышибая сознание.

Одурманенный алкоголем напарник не сумел адекватно отреагировать на ситуацию. Услышав сопровождаемый хрустом ломаемых веток шум от падения тяжелого тела, лишь гнусно захихикал, и глумливо крикнул в открытое окно: «Колян, ты там чего, завалился что ли? В следующий раз крепче за струю держись!»