Останки вампира, вместе с телом его матери уже забрал на кладбище священник. Добровольно помочь ему вызвался Алексей, на удивление не получивший ни одной царапины в схватке с чудовищем. И теперь только черные наплывы свернувшейся крови на ярко-зеленой траве, да неузнаваемо деформированный, в четырех местах насквозь прокушенный металлический ошейник напоминали о ночной трагедии.

Не пошевелился он и тогда, когда из дома настоятеля, кривясь от боли, одной рукой держась за перебинтованный бок, а другой, опираясь на плечо Вики, показался Олег. Всего полчаса назад монаха перенесли из церкви, где над ним, как и накануне над Романом молился отец Матвей.

Священник потерявший не менее пяти килограммов веса и держащийся на ногах исключительно на одной силе воли, все же сумел вытащить ученика из бездны, куда его затягивал яд, попавший в кровь с когтей упыря. И, несмотря на крайнюю степень нервного и физического истощения он категорически настоял на немедленном уничтожении огнем как всех частей мелко порубанных останков вампира, так и тела погибшей от зубов твари Ольги.

Отказавшийся от участия в погребальном ритуале Роман, лишь на минуту присел на корточки рядом с матерью. Мягким движением пальцев закрыл ее незряче уставленные в светлеющее небо глаза, и не слова не говоря переминающемуся неподалеку с ноги на ногу Алексею, отошел к церкви…

Дождавшись, пока Олег с помощью девушки доковыляет поближе, Роман не оборачиваясь, вытянул в сторону руку с обращенной вверх открытой ладонью и тяжело пророкотал:

– Присоединяйся – воин. Ты должен мне помочь уничтожить врата и завершить эту битву. Пусть твоя женщина пособит на погосте. Здесь ей оставаться опасно.

Продолжавший опираться на плечо девушки Олег, таким же неожиданно низким голосом ответил:

– Она не может быть моей женщиной. Ты забываешь, что я принял схиму.

Губы Романа тронула невидимая для собеседника усмешка.

– Ошибаешься воин. После прикосновения к тьме ты более не связан обетом. У нас с тобой другой путь. Совсем скоро это подтвердят иерархи, а пока просто поверь мне на слово.

Ошарашенный Олег, помимо воли скосил глаза на вспыхнувшую, обжегшую его горящим безумной надеждой взглядом, Вику. А девушка чуть слышно прошептала: «Не может быть… Так не бывает… Я же здесь только из-за тебя, дубина бесчувственная…»

Смущенно потупившись, он легко оттолкнул Вику: «Иди к наставнику… Мы здесь закончим, и я подойду… Правда подойду, не сомневайся».

Поколебавшись, девушка сделала шаг, за ним другой, оглянулась, но затем, решившись, бегом сорвалась в сторону кладбища. А Олег, дождавшись пока гибкая фигурка, скроется за деревьями, неловко переступив, вцепился в каменной твердости ладонь Романа.

Переплетя пальцы в фигуру, помогающую слить энергетические потенциалы, светлые витязи объединенным ментальным хлыстом полоснули по истончившемуся в церкви защитному полю артефакта. Внутри ослепительно сверкнуло. Задание качнулось, теряя с купола крест. Просело, выдохнув из темного зева притвора клуб зеленоватого дыма. А потом взлетело в воздух, разметанное бесшумным, но от этого не менее чудовищным взрывом. Втянув головы в плечи и выставив перед собой раскрытые ладони, Роман с Олегом поймали разлетающиеся обломки в пузырь силового поля и обрушили их в дымящуюся воронку, образовавшуюся на месте фундамента церкви.

Через час они собрались в чудом устоявшем под натиском ударной волны доме настоятеля. Хрустя осколками вылетевших из рам стекол, собрали разлетевшиеся по всей комнате табуретки и в молчании расселись за столом. Перед тем, как занять свое место во главе, священник подобрал, бережно протер полой пиджака и пристроил на место сорвавшуюся со стены икону.

В глубокой задумчивости пририсовав к темно-коричневой лужице заварки, натекшей из опрокинувшейся на бок кружки ручки и ножки, тем самым, превратив бесформенное пятно в забавную фигурку, Роман поднял усталые, за одну ночь постаревшие глаза:

– Полагаю, ни для кого не секрет, что после всего случившегося наша жизнь никогда не станет прежней… Всех без исключения здесь присутствующих лизнул огонь преисподней, оставив кровоточащую отметину, и не спрашивая согласия, кого-то в меньшей, кого-то в большей степени наделив силой. И теперь, хотим мы этого или нет, до конца жизни придется пользоваться этой силой для истребления нечисти, – он резко повернулся к священнику и, повысив голос, громыхнул: – Я ведь прав, святой отец?!

Забравший в горсть свалявшуюся, нечистую бороду, болезненно осунувшийся священник только молча кивнул в ответ.

Горько улыбнувшись, Роман продолжил:

– Как бы ни высокопарно это звучало, но проведение выбрало нас… Лично у меня особый счет к дьявольским порождениям, и я этого не скрываю. Однако, если каждый из вас поглубже заглянет к себе в душу, то уверен, найдет свою причину их ненавидеть… Итак, – он обвел взглядом сидящих за столом, – вы готовы к этому пути?

Непроизвольно охнувший от неловкого движения Олег, накрыл своей тяжелой ладонью узкую ладошку Вики, и с напускным недовольством проворчал: