Кром этихъ обширныхъ привилегій, маленькій Павелъ имлъ свободное право входить во всякое время въ комнату м-ра Фидера, откуда ему два раза удалось вывести на открытый воздухъ м-ра Тутса, близкаго къ обмороку отъ неудачнаго покушенія выкурить крпкую сигару, вынутую изъ огромной пачки, купленной этимъ джентльменомъ на морскомъ берегу y одного отчаяннаго контрабандиста, который сообщилъ ему тайну, что лондонская таможня назначила за его голову, живую или мертвую, двсти фунтовъ стерлинговъ чистоганомъ. М-ръ Фидеръ занималъ очень уютную комнату съ крошечной спальней за перегородкой. Надъ каминомъ y него висла флейта, на которой онъ еще не игралъ, но имлъ намреніе выучитьси играть при первомъ удобномъ случа. Тутъ же, на самомъ видномъ мст, красовалась удочка со всми принадлежностями рыболовства, ибо м-ръ Фидеръ имлъ твердое намреніе выучиться ловить рыбу, хотя еще ни разу не упражнялся въ этомъ искусств. Между книгами на большой полк особенно бросались въ глаза испанская грамматика и шахматная доска: м-ръ Фидеръ покамстъ еще не игралъ въ шахматы и не разумлъ по-испански, но имлъ непремнное намреніе въ наискорйшемъ времени выучиться по-испански и овладть важнымъ искусствомъ шахматной игры. Съ этой же цлью y м-ра Фидера пріобртены были и разставлены въ приличныхъ мстахъ: рисовальныя кисточки съ разными сортами дорогихъ красокъ, круглый подержанный охотничій рожокъ съ клапанами и пара отличныхъ боксерскихъ перчатокъ. — Искусство самозащищенія, — говорилъ м-ръ Фидеръ, — есть одно изъ важнйшихъ искусствъ, необходимыхъ для всякаго мужчины, сознающаго чувство чести. Не владющій этимъ искусствомъ не можетъ, въ случа надобности, оказать покровительства слабой и беззащитной женщин. Я непремнно выучусь боксировать.

Но самою важною драгоцнностью въ кабинет м-ра Фидера былъ огромный зеленый кувшинъ съ нюхательнымъ табакомъ, подаренный ему въ конц послднихъ каникулъ м-ромъ Тутсомъ, который пріобрлъ это сокровище за весьма высокую цну, такъ какъ оно принадлежало первоначально ею свтлости принцу регенту. М-ръ Фидеръ и м-ръ Тутсъ, нюхая этотъ табакъ, даже въ самыхъ малыхъ дозахъ, чихали до упаду, и носы ихъ испытывали вс признаки судорожнаго пароксизма, имвшаго, впрочемъ, свою особую прелесть. Они приступали къ этому наслажденію не иначе, какъ посл предварительныхъ церемоній, соблюдавшихся со всею строгостью. Разложивъ на стол огромный листъ бумаги первйшаго сорта, они высыпали потребное количество табаку, смачивали его зеленымъ чаемъ, мшали ложечкой или перочинными ножами и потомъ уже, насыпавъ полныя табакерки, начинали разнюхивать. Набивая такимъ образомъ носы, они выносили ужасную пытку съ удивительнымъ самоотверженіемъ, и потомъ, для вящщаго наслажденія, чтобы разомъ испытать вс прелести разврата, распивали бутылку крпкаго портеру.

Маленькій Павелъ, засдавшій иногда въ ихъ обществ подл своего главнаго патрона, м-ра Тутса, чувствовалъ при этомъ к_у_т_е_ж_ какое-то странное очарованіе, и когда м-ръ Фидеръ, разговаривая о лондонскихъ тайнахъ, сказалъ м-ру Тутсу, что онъ намренъ ныншнія каникулы наблюдать ихъ вблизи во всхъ мельчайшихъ подробностяхъ и оттнкахъ и уже нанялъ для этой цли квартиру со столомъ y двухъ старыхъ двицъ въ Пеккгем, Павелъ смотрлъ на него, какъ на таинственнаго героя фантастическихъ приключеній, и почти начиналъ бояться такого головорза.

Однажды вечеромъ, передъ самымъ наступленіемъ каникулъ, Павелъ, войдя въ ихъ комнату, засталъ Фидера и Тутса за огромной пачкой литографированныхъ билетовъ; м-ръ Фидеръ вписывалъ имена въ оставленные проблы и длалъ адреса, a м-ръ Тутсъ складывалъ и запечатывалъ.

— Ага, Домби! — вскричалъ м-ръ Фидеръ — ты здсь, дружище? славно, братъ, славно.

Они всегда обращались ласково съ маленькимъ Павломъ и рады были его видть. Бросивъ къ нему одинъ изъ билетиковъ, м-ръ Фидеръ продолжалъ:

— Держи, Домби: это твой.

— Мой? — сказалъ Павелъ.

— Твой пригласительный билетъ на балъ.

Билетикъ былъ напечатанъ съ мдной доски отличнымъ шрифтомъ, за исключеніемъ имени и числа, надписанныхъ рукою м-ра Фидера. Павелъ ирочиталъ.

"Д-ръ Блимберъ и м-съ Блимберъ, свидтельствуя свое совершенное почтеніе эсквайру Павлу Домби, имютъ честь покорнйше просить его удостоить ихъ своимъ посщеніемъ въ будущую среду, семнадцатаго числа, въ половин восьмого пополудни. Вечеръ начнется кадрилью".

М-ръ Тутсъ, бросаясь въ объятія Павла, также сообщилъ ему радостную всть, что докторъ и докторша, свидтельствуя ему, м-ру Тутсу, совершенное почтеніе, покорнйше просятъ его на балъ въ среду вечеромъ, семнадцатаго числа, въ половин восьмого. Оказалось вообще, что д-ръ Блимберъ и м-съ Блимберъ свидтельствовали свое совершенное почтеніе всей компаніи молодыхъ джентльменовъ и покорнйше просили ихъ на балъ. Иначе и быть не можетъ въ классическомъ заведеніи.

Потомь м-ръ Фидеръ, къ величайшей радости Павла, объявилъ, что его сестрица, Флоренса Домби, также приглашена на балъ, и такъ какъ въ этотъ же день, то есть семнадцатаго числа, оканчивается ихъ учебный семестръ, то онъ, если ему угодно, можетъ тотчасъ же посл бала ухать съ сестрою домой, на что Павелъ немедленно отвчалъ, что ему это очень угодно. Дале, м-ръ Фидеръ сообщилъ, что докторь и м-съ Блимберъ ждутъ отъ него отвта, который долженъ быть написанъ мельчайшимъ почеркомъ на тонкой бумаг такимь образомъ: "Павелъ Домби, свидтельствуя свое глубочайшее почтеніе ихъ высокородіямъ д-ру Блимберу и м-съ Блимберъ, иметъ честь извстить, что онъ сочтетъ непремннымъ и весьма пріятнымъ долгомъ воспользоваться ихъ обязательнымъ приглашеніемъ, a посему не замедлитъ къ нимъ явиться въ будущую среду, семнадцатаго числа, ровно въ половин восьмого пополудни". Наконецъ, м-ръ Фидеръ далъ совтъ не заикаться объ этихъ распоряженіяхъ ни полсловомъ въ присутствіи д-ра и м-съ Блимберъ, ибо, по правиламъ классическаго воспитанія и высокаго тона, предполагается, что д-ръ Блимберъ, съ одной стороны, a молодые джентльмены, съ другой, не имютъ ни малйшаго понятія о предстоящемъ торжеств.

Поблагодаривъ м-ра Фидера за вс эти совты, онъ спряталъ пригласительный билетъ въ карманъ и услся по обыкновенію на стул подл м-ра Тутса; но голова его, уже давно слабая и тяжелая, такъ разболлась въ этотъ вечеръ, что онъ принужденъ былъ подпереть ее руками и черезъ нсколько минутъ вдругъ, какъ снопъ, повалился на колни м-ра Тутса.

Казалось, онъ былъ не глухъ, однако-жъ, немного погодя, Павелъ почувствовалъ, что м-ръ Фидеръ кричитъ ему на ухо и слегка треплетъ по плечу, чтобы пробудить его вниманіе. Онъ поднялъ голову въ совершенномъ испуг и, къ величайшему изумленію, увидлъ, что въ комнату вошелъ д-ръ Блимберъ, что окно было отворено, что лобъ y него вспрыснуть холодной водой. Какъ все это случилось и зачмъ все это случилось, онъ никакъ не могъ понятъ.

— Очнулся, очнулся! Ну, слава Богу. Теперь ничего, — сказалъ дръ Блимберъ. — Какъ ты себя чувствуешь, мой маленькій другъ?

— Очень хорошо, покорно благодарю, — сказалъ Павелъ.

Но ему показалось, что комната и вс предметы въ ней пришли въ какое-то странное положеніе. Полъ шатался, стны кружились и прыгали, a м-ръ Тутсъ раздулся до таксй степени, что голова его, очевидно, стала походить на бочку, и когда онъ взялъ своего любимца на руки, чтобы снести наверхъ, Павелъ пришелъ въ неописанное изумленіе, увидвъ очень ясно, что м-ръ Тутсъ карабкался съ нимъ прямо въ трубу.