Шрифт:
– Девушка готова? – спросил мягким голосом.
К чему? Агата поглядела через плечо.
– Да, – отозвался Келдыш.
Слухач поднял тяжелые белые веки и посмотрел на Келдыша. На Агату. Глаза его были такими прозрачными, что казалось, еще чуть-чуть – и можно увидеть, что находится за ними в черепе.
И еще – Агата его где-то видела. Нет, не встречала никогда, потому что такого не забудешь.
Просто она его... помнила.
И он ее помнил.
– Понятно, – сказал Слухач – непонятно для Агаты и Келдыша. Неожиданно проворно поднялся. Поманил Агату толстым пальцем. – Идем-ка...
Они вошли в затемненную комнату. Посреди стояла высокая кушетка, накрытая серым покрывалом, рядом – табурет. И больше ничего. Никакой аппаратуры или привычных с детства магических предметов-определителей. Слухач показал на кушетку и пошел задергивать плотные черные шторы, сквозь щель в которых пробивалась узкая пыльная полоска света. Он так долго ловил и уничтожал этот лучик, что Агата успела заскучать, сидя на дурацкой кушетке. Келдыш стоял, прислонившись спиной к стене. Пол разглядывал. Слухач справился с солнцем и сел на табурет, обхватывая его ножки толстыми ногами.
– Начнем?
Агата насторожилась.
– Наверное...
В поисках поддержки взглянула на учителя. Теперь тот исподлобья следил за Слухачом.
– Посмотри на меня, – сказал Слухач своим мягким голосом. Агата посмотрела. Слухач подался к ней на табурете и взял ее руку в теплые ладони.
– Смотри на меня. Ляг, откинься на подушку, но смотри на меня.
Агата вновь испуганно покосилась на Келдыша.
– Смотри на меня, – напомнил Слухач. Агата послушалась. Через секунду пожалела, но взгляда было уже не отвести – прозрачные глаза Слухача вдруг превратились в черные колодцы, дыры, в которые Агата проваливалась и летела – вниз, вниз, вниз...
– ...ты, ублюдок, – говорил кто-то, – ты чуть не убил ее, с-скотина!
– Ты сам говорил, что она готова, – отвечал кто-то другой – гнусавым жалобным голосом. – Ни черта она не готова... привел девчонку... а она не готова... кто тогда из нас ублюдок?
– Вы со своей жадностью меры не знаете... всю бы высосал... пшел вон!
– Ага... – сказал второй с облегчением. – В себя приходит.
Легкие шлепки по щекам.
– Ну, давайте, просыпайтесь, давай, девочка, пора вста-ва-ать...
Агата двинула головой. В голове звенело, и казалась она легкой и пустой – вот-вот взлетит над подушкой, как воздушный шарик. Агата разглядела опрокинутое над ней лицо. Теплые пальцы касались ее щек, лба, висков...
– Не спать!
Вздрогнув от резкого приказа, она вновь открыла глаза. Хмурый Келдыш стоял, положив одну ладонь на ее лоб, а второй взяв за руку. Только тут она начала чувствовать свое тело – словно до того отлежала его целиком. Агата вздохнула и выдохнула – получилось какое-то хныканье, – и Келдыш сказал, не открывая глаз:
– Все-все, успокойтесь.
Агата поискала взглядом. Слухач, съежившись, сидел в углу на корточках; и что он так, ему ведь неудобно – вон же лежит уроненная или отброшенная табуретка... Теперь уже он следил за Келдышем.
Келдыш вздохнул, открыл глаза и посмотрел вниз. На нее. Агате стало неудобно.
– Можно, я сяду? – спросила, чуть ли не извиняясь.
– Да, – сказал Келдыш и убрал руки. – Конечно. Но не быстро.
Быстро у нее не получилось. Наверное, вообще бы не получилось, если б он не помог, а потом еще и не поддержал за плечи. «Отлежанное» тело совершенно не хотело слушаться.
– И что... – сказала Агата. – Нашли?
Келдыш вместе с ней посмотрел на Слухача.
– Эхо, – сказал тот.
– Что? – Агата взглянула в близкое лицо Келдыша, но и тот не понял.
– Эхо? – повторил сам, как эхо.
– Эхо, – упрямо повторил Слухач. – Нет магии.
Он смешно помахал большими руками, словно изображая полет.
– Одно эхо. Большое, гулкое эхо... большой магии... Видишь, – сказал почему-то обиженно, – и взять-то было особо нечего...
– Что же ты тогда так долго высасывал? – спросил Келдыш с отвращением. – И что значит – эхо? Ты когда-нибудь встречал такое?
Слухач качнул головой.
– Нет. Никогда. И еще мне сказали: девочка – ключ.
– Ключ? – вдвоем переспросили Агата и Келдыш.
– Какой ключ?
– Ключ – к чему?
Слухач, сморщившись, замахал на них ковшами экскаватора.
– Не знаю! Что сказали – повторил! А ты мне за это – по зубам!
Агата сощурилась, вглядываясь. Так вот почему Слухач говорит так невнятно! Губы у него были разбиты, и он то и дело трогал их, проверяя – не идет ли кровь.