Келдыш кисло усмехнулся:

– Конечно, самое неприглядное в словари и энциклопедии мы не включаем! Не выносим, так сказать, сор из магической избы!

Он подтащил кресло к дивану. Плюхнулся в него, сцепив на животе руки.

– Слухач, Мортимер, – это человек, который пожирает магию.

– Ч-что?

– Пожирает, поглощает, вампирит... Магия, конечно, не является главным условием его существования, она для него... ну, как легкий наркотик. Отъем магии у испытуемого – это плата за сеанс.

Агата скривилась:

– Фу, гадость!

– Деятельность Слухача лицензирована. Он обязан убедиться в подготовленности испытуемого, его защите, истребовать разрешение врачей и магических служб...

– А этот... ваш...

– Он нарушил все правила, – сообщил Келдыш. – Я надавил на него своим авторитетом.

– Да уж... – буркнула Агата. – Знаем, как вы давите... авторитетом.

Келдыш даже бровью не повел.

– Но он нарушил и самое главное правило – об отъеме магии. Слухач может взять только определенный процент – в зависимости от размера и силы исследуемых способностей, – который не повредит ни способностям, ни здоровью донора... То есть он должен уметь контролировать себя и правильно определять этот самый процент.

Агата молчала. Келдыш смотрел на нее.

– Ваш Слухач не контролировал ни себя, ни ваше состояние.

– Но так же, наверное... и убить можно?

Келдыш кивнул.

– После войны это и происходило.

– Что – это?

– Тогда возникла паранойя... вы не помните, конечно. Некоторые родители, желающие оградить одаренного ребенка от преследований и от... от самой магии... приводили детей к Слухачам. Их выпивали досуха.

Агата сжалась.

– Они умирали?

– Некоторые. Другие оставались жить. Но когда из тебя высасывают твое главное составляющее... это сравнимо с потерей души.

– И им еще выдают лицензии?!

– Слухачи имеют право на частную практику наравне с астрологами, гадалками, знахарями и... иже с ними. Хирурги режут людей, но, пока они не действуют во вред пациенту, они действуют ему во благо. Нам тоже приходится иногда обращаться к Слухачам – когда мы не можем определить, в каком направлении лучше развивать способности студента. И еще...

Келдыш посмотрел на свои сомкнутые руки. Поднял глаза.

– Думаю, вам надо это знать. Некоторые Слухачи состоят на государственной службе. – Он смотрел, не мигая. – Они совершают казнь магов-преступников. Лишают их магии.

Почему она должна знать? Ведь она же не маг! Зачем он все это ей рассказывает? И почему об этом никогда не говорила бабушка?

А кто вообще об этом знает?

– Это... страшно, – сказала ему Агата. – Отвратительно.

Келдыш кивнул. Задумчиво.

– Вы не видели, что творилось после войны. Хорошо еще, до костров дело не дошло. Слухачи жирели. Думаю, в Средние века они добровольно состояли на службе у инквизиции.

– А сейчас – у вас, – сказала Агата сдавленным голосом.

Келдыш слабо улыбнулся.

– Вы что-то путаете, Мортимер. Я сам маг. Просто магии, как и всякой силе, влияющей на человеческое существование, нужен сдерживающий фактор. Контролирующий орган, отслеживающий последствия ее развития и нарушение магической этики. Вы никогда не бывали в провинции Кобуци? Нет? Там был научно-исследовательский центр экспериментальной магии. Сейчас в Кобуци не осталось ни одного человека... потому что тех, кто там живет, уже нельзя отнести к роду человеческому. Заградотряды и наблюдение – это все, что мы можем им противопоставить.

Он потянулся. Свет торшера выделил все мышцы и жилы под черной водолазкой.

– Вы должны понять, Мортимер. Я буду делать все, чтобы не допустить новой войны. Или даже угрозы ее возникновения.

– Я ничего... – сказала Агата с тоской. – Я не понимаю, зачем вы мне все это говорите. Вы меня будто предупреждаете. Вы все время на что-то намекаете, но никогда не говорите прямо. Я же не маг! У меня даже никаких способностей нет, вам же этот ваш... Слухач сказал!

– Эхо, – повторил Келдыш, закрывая глаза. – Эхо большой магии. И – что он так долго высасывал из вас? Вот вопрос. Идите спать, Мортимер.

Агата посмотрела в сторону темного прямоугольника двери.

– Я не... я здесь полежу.

Келдыш открыл глаза, посмотрел на нее. Тряхнул головой.

– Ну а я здесь посижу. Почитаю.

Он сумасшедший, подумала Агата, глядя, как Келдыш вновь склоняется над книгой у стола. Как назвала его бабушка? «Помешанный ловец теней»? Он никогда не отстанет от них. Он все чего-то ждет – непонятно чего – от нее, Агаты. Он испортил ей весь год и собирается портить всю жизнь. Он рассказал ей сегодня такие вещи, о которых она не знала и, наверное, не хотела бы знать. Он водил ее к этому ужасному Слухачу, и тот чуть не убил ее.