– Приемы, говоришь…

– Ну да, чё-то типа того. Парни говорили, что у нас в городе сейчас даже тотализатор есть. Бои без правил кто-то устраивает. Может, они и устраивают. Мне-то что?

– А узнать сможешь?

– Кого узнать?

Леша сразу насупился и даже вторую бутылку пива обратно в холодильник поставил, хотя намеревался уже открывать.

– Бойцов этих узнаешь, если придется? – пояснил Карпов и будто невзначай снова помахал у парня перед носом удостоверением. – Тренера их видел? Только не ври мне, Леша! Дело очень важное! Твой Костян… Он, может, из-за них и уехал.

Алексей глянул на него затравленным зверьком и с досады выругался. Имя Кости прозвучало вполне отчетливо. Досталось ему, стало быть, крепко.

– Так что, Леша?

– Чё, чё! Надо, значит, узнаю!

– Тренер у них имелся? Или они самостоятельно занимались?

– Какой-то старшой был. Все орал на них и время по секундомеру сверял. Здоровый, черт!

– Узнать, стало быть, можешь… – соображал Глеб быстро, потому что времени медлить у него не было. – А фоторобот? Фоторобот составить сможешь?

– Это ваша работа фотороботы составлять! – зло фыркнул Леша.

– Ну а помочь в этом деле сможешь?

– А у меня есть выбор?! – скривился Леша язвительно.

– Молодец! – похвалил его Глеб и швырнул парню свитер и штаны со стула. – Собирайся, проедем сейчас до отделения. Долго не задержишься. И еще…

– Что еще?! – Леша насторожился, глянув на Карпова исподлобья.

– Если поможешь мне, считай меня своим должником. Понял?

– Понял, – кивнул, подумав, Леша и даже улыбнулся вполне довольно. – Это никогда не помешает. Поехали, что ли? Ты на машине, командир? Мне ведь долго никак нельзя, Машка обещала сегодня дать.

– А завтра никак?

– Не-а, – Леша хитро прищурился. – Она и так меня уже месяц мурыжит. Сегодня вот обещала, так что едем…

Как Карпов ни обещал, провозились они с портретами до глубокого вечера. Пришлось даже Лехе за пивом и чипсами бежать, потому как тот совсем обессилел и начал путаться в глазах, усах и подбородках.

Выпил, захрустел чипсами, и дело пошло чуть веселее.

В результате совместных титанических трудов к вечеру имелось пять портретов людей из группы в десять человек, которая все лето тренировалась на пустыре в районе заброшенного летнего театра.

– Это точно тренер? – Карпов держал в руке фоторобот мужчины приблизительно тридцати лет. – Ничего не путаешь?

– Путаю, не путаю, он ими командовал. Орал и даже пинка давал пару раз. А уж тренер или вожак, вам виднее, – вовсю зевал Алексей, совсем позабыв про Машкино обещание.

– А вот этот? – Глеб пододвинул к нему поближе портрет молодого парня, очень красивого, скуластого, с коротким ежиком светлых волос. – Этот у них, как думаешь, кто?

– Этот? А я почем знаю! Но, правда, всегда рядом со старшим кантовался. Тот первым бежал, этот вторым…

До подъезда Карпов доставил Алексея еще через час. Было решено все запротоколировать и взять с него подписи на всех документах, чтобы, не дай бог, и тот не исчез, как его друг Костя.

– Машка! – обрадованно воскликнул Алексей, открывая дверь машины. – Надо же, дождалась!

– Она же тебе обещала, – хмыкнул Карпов и, помахав парню на прощание рукой, поехал домой.

Странно, но как-то так получилось само собой, что квартиру Кристины он называл своим домом. И мыслей вернуться в собственную квартиру у него почти не возникало, хотя прожил там много лет и много лет считал себя счастливым. А сейчас вдруг понял, что не то совсем он счастьем считал. Не в удачной и своевременной покупке счастье заключается и не в том, что путевки на отдых удалось приобрести задешево, и что, возможно, соседи домик свой дачный продадут, и ты купить его сможешь. Они и уступят по-соседски, если что.

Совсем неправильным ему теперь казалось его многолетнее тихое счастье с обедами у тещи, своевременными удачными покупками и постоянным угодничеством жене. Его теперь почему-то каждое воспоминание об этом раздражало. И ругал себя за многолетнюю слепоту и глухоту, обрекшую его на безрадостное проживание бок о бок со Светкой.

Вот ведь, не прояви Наталья Ивановна гадкую проницательность, не поднимись он этажом выше и не позвони в квартиру Кристины тем субботним днем, так и прожил бы жизнь, не поняв главного.

А что ему теперь казалось главным? Без чего вдруг жить и дышать стало невозможно?

А без любви, как ни банально это звучит! Без той самой любви, с которой и в радости, и в горе, и пока смерть не разлучит.

Он ведь влюбился! Может, и не в первый раз, но что в последний, Карпов был в этом уверен. Он никогда уже не найдет никого лучше нее. Никто и никогда не сможет так смотреть на него, так понимать по взгляду, так улыбаться ему. Он умилялся тому, как Кристина шлепает утром босыми ступнями по полу, намереваясь попасть в ванную раньше его. Как разбрызгивает зубную пасту, возмущаясь, если он теснит ее у раковины. Как спешит, опаздывает, роняет расческу, сумочку, ключи, ворчит и нервничает. Он все это подбирает, рассовывает по отделам, карманам, на ходу целует ее, выпроваживает за дверь и уже через минуту скучает.