Вечером, помогая своей госпоже переодеться к ужину, Хильда сообщила ей о всех своих подозрениях. Предварительно она отослала остальных служанок Элейн и только после этого, посмеиваясь, рассказала ей, как она подслушивала под дверью, а заодно донесла, что три ночи назад Ронвен пряталась у нее в спальне. Хильда ждала, что будет и как отнесется к ее рассказу Элейн. Ее ожидания оправдались. Черты лица миледи исказились: гнев и страх попеременно отразились на нем. Но, справившись с замешательством, она улыбнулась Хильде, которая стояла перед ней с накидкой наготове, и спросила:

– Ты думаешь, она колдовала?

Хильда пожала плечами:

– Она громко разговаривала и что-то держала перед собой, вот так. – И Хильда поднесла руку почти к носу. – Она как будто просила кого-то о чем-то. Я потом обыскала комнату, но никого там не было. – Девушка обвела глазами комнату, ощущая, как опять покрылась гусиной кожей.

Поправив накидку, наброшенную ей на плечи, Элейн посмотрела на свой ларец с украшениями. Хильда наблюдала за ней. Заметит ли госпожа, что в ее драгоценностях кто-то шарил, или нет? Но Элейн только взяла сверху брошь и заколола ею накидку, а затем захлопнула ларец, даже не заглянув в него.

– Никому ни слова, – предупредила она Хильду. – Я сама с ней поговорю. Если она колдует, чтобы у меня в моем возрасте появился ребенок, я буду этим очень недовольна. – Она опять улыбнулась. – Я всем сердцем люблю своих детей, но, если Богородице было угодно наконец замкнуть мое чрево, да будет так. Грех жаловаться!

С тем Хильда и осталась.

В тот же вечер после ужина Элейн вызвала Ронвен к себе в спальню. Остальных своих дам она отпустила. Как только они остались одни, Элейн, резко повернувшись к своей старой няне, сказала:

– Я слышала, ты шпионишь за мной. Зачем? – Глаза Элейн смотрели сурово. Она боялась. Кого-кого, а Ронвен ей не обмануть.

Старуха медленно уселась у огня и посмотрела в глаза Элейн.

– Я знаю.

– Что ты знаешь?

– Я его видела.

Наступила долгая тишина. Элейн, не отрываясь, смотрела на Ронвен, стараясь отгадать, что та имела в виду.

– Кого именно ты видела?

– Короля, – шепотом сказала Ронвен. – Не беспокойся, милая, я сохраню твою тайну. Ты избранница и сотворена для великих дел, и я помогу тебе. – Она заговорщически улыбнулась. – Понимаешь, я с ним говорила и пообещала помочь тебе…

– Ты говорила с ним! – Лицо Элейн стало белым как простыня. – Ты его видела?

Ронвен уверенно закивала головой.

– Ты родишь ему дитя, сокровище мое. Ребенка, который станет королем, как предрек Эинион Гвеледидд. Он говорил правду, сколько бы лет ни прошло. Видишь? В конце концов, все сходится!

– Я рожу королю дитя? – Элейн, не веря своим ушам, смотрела на нее. – Нет, ты не понимаешь. Все совсем не так. Он же неживой! – Она в отчаянии ломала руки. – Зачем ты подсматривала за мной? Не надо было этого делать! Это нехорошо, Ронвен, ты же знаешь!

Ронвен отмахнулась от нее.

– Он был очень доволен. Ему нужна моя помощь, чтобы я избавила тебя от лорда Файфа. Мы должны его извести, милая. Он мешает…

– Нет! – Элейн села перед ней на корточки и взяла ее руки в свои. Ронвен заметно постарела, только в глазах все тот же фанатический огонь, отметила она про себя. Глядя в них, она ощутила страх. – Ронвен, ты не смеешь причинять вред лорду Файфу. Уверена, что король не мог требовать этого от тебя. Ты еще этого не осуществила?

Ронвен помотала головой.

– Графа сейчас тут нет…

– Он в скором времени вернется. И я не желаю, чтобы он пострадал, ты это понимаешь? – Элейн крепко сцепила пальцы рук. Она боялась. Нет, не того, что Ронвен знала о ней, а того, что она может натворить. Она боялась, что ее давние страхи по поводу того, на что способна Ронвен, могут подтвердиться. – Не Малкольм отнял меня у Александра, а Роберт. Кроме того, Малкольм отец моих детей, и, если мне и суждено будет зачать еще раз, отцом ребенка для всех будет Малкольм, и никто другой на свете! Подумай, что будет, если у меня, овдовевшей, родится ребенок! Что скажут люди?!

– Но король…

– Мои отношения с королем касаются только меня, дорогая моя. – Элейн запечатлела легкий поцелуй на макушке старой няни. – А теперь иди спать и оставь меня одну. И что бы я не слышала никаких разговоров на эту тему!

Ронвен медленно поднялась:

– Если я тебе понадоблюсь…

– Если ты мне понадобишься, я позову тебя, обещаю.

После того как Ронвен ушла, Элейн еще долго сидела, не ложась спать, и то и дело поглядывала по углам, где сгущались тени. Ее охватила дрожь, и она подвинулась поближе к огню. Если Ронвен действительно видела его, значит, силы его возрастают. Элейн впервые за все это время испытывали настоящий страх.