– Прости, Фе, – стиснув зубы, выдохнул он. – О Господи…

– Ничего, не извиняйся. – Ее губы на мгновение коснулись его щеки.

Он начал двигаться в ней, и каждый последующий толчок был сильнее и яростнее предыдущего. Деревянный стол и все, что было на нем, закачалось, задвигалось. Казалось, задрожали даже гравюры на стене. Федра прижалась к Тристану, словно он был единственной точкой опоры в этом бушующем океане эмоций, а он продолжал самозабвенно целовать ее.

– Прости, Фе, прости…

Потом последовал последний толчок, и из горла Тристана вырвался низкий и какой-то нечеловеческий крик. Через несколько мгновений все было закончено.

– Фе, – тихо простонал он. – Господи, скажи, Фе, ты хотела этого?

– Я хотела этого, – прошептала она, уткнувшись носом в его влажную шею.

Ничего не говоря, Тристан взял ее на руки, отнес в спальню и опустил на кровать.

Какое-то время они оба молча лежали с закрытыми глазами.

– Мне хочется ощутить… предел… – сказала наконец она. – Как если бы я не была больше сама собой… Я не знаю, как тебе это объяснить. Потому что я не понимаю себя.

Что-то темное поднялось вдруг в груди Тристана.

– Ты хочешь оказаться полностью в моей власти? Почувствовать, что я могу сделать с тобой все, что захочу. Быть послушной игрушкой в моих руках. Да? Этого ты хочешь?

– Да. – С ее губ сорвался испуганный и возбужденный шепот. – Я хочу, чтобы ты…

– Думаю, я знаю, чего ты хочешь, – проговорил он.

Федра облегченно вздохнула.

– Я… порочная и хочу того, чего не должна хотеть, – снова горячо зашептала она. – Но ведь это будет наш секрет, Тристан. Да? Об этом никто не узнает.

– Ты не порочная, – проговорил он. – Ты очень чувственная женщина, Фе, но ты не доверяешь своим ощущениям. Ты отрицаешь себя. Тебе просто нужен хороший любовник, сильный, который будет тебя вести. В этом нет ничего страшного и тем более плохого, если это делать осторожно и… любя.

Она смущенно посмотрела на него.

– Фе, придет время, и ты сможешь лучше понимать собственные потребности и желания, – сказал он. – Если ты только захочешь, я дам тебе все это… Но если ты только захочешь.

Она ничего на это не ответила, и Тристан поднялся с кровати и прошел к стоявшему у окна комоду. Через минуту он вернулся и, положив моток мягкой веревки Федре на живот, снова лег рядом с ней.

– Что это? – спросила она, не взглянув на то, что лежало на ее животе.

– Веревка из кинбаку, особого волокна, которую я привез с Дальнего Востока. – Он взял в руку один растрепанный конец веревки и стал водить им по ее соску. – Эта веревка нежна, как шелк. Ее используют для получения интимных удовольствий.

Лицо Федры вспыхнуло.

– Странно, что у тебя как раз под рукой оказалась такая вещь, – быстро проговорила она. – Ты даже более порочен, чем Зоуи могла представить себе.

Он рассмеялся. Тристан не собирался признаваться в том, что, купив эту веревку на Дальнем Востоке, он так ни разу и не воспользовался ею. Ему хотелось, чтобы Федра думала, что он и в самом деле порочен как смертный грех. Это возбуждало его и придавало остроты их утехам.

Федра намотала один конец веревки себе на запястье и с интересом стала рассматривать тонкое плетение.

– И как это используется?

– Кажется, у тебя появилась идея, моя сладкая? – промурлыкал Тристан. – Я могу просто привязать твои руки к кровати и взять тебя.

– О Господи, – внезапно охрипшим голосом пробормотала она.

– Или я могу привязать твои ноги…

– О-о… – выдохнула она.

– Или я могу обвязать этой веревкой твои груди, а затем концы обмотать вокруг запястий, – предложил он. – И тогда моя шаловливая девочка будет лежать смирно. Хочешь, попробуем?

– Да. – Ее глаза широко раскрылись, и в них появилось желание. – Мне нравятся все твои предложения.

«Господи Боже мой!» – воскликнул он про себя. Но ведь это он принес веревку и предложил воспользоваться ею, так что теперь придется идти до самого конца.

– Ляг, – скомандовал он.

На ее лице промелькнула улыбка.

– Кажется, ты уже превращаешься в тирана, – пробормотала она.

– Должен признать, моя дорогая, – бросил он, – меня очень возбуждает мысль, что ты станешь повиноваться мне.

Тристан протянул концы веревки от ее шеи к рукам, обмотал запястья, пропустил веревку по ладоням между большими пальцами и всеми остальными пальцами и закрепил эти импровизированные наручники на спинке кровати. Затем он сел на пятки и стал любоваться представшей перед его взором картиной.