– Нонна не хотела, чтобы я был рядом, – пояснил Маккерик. Он поднял голову и посмотрел на Ивлин. В его взгляде она увидела тоску и еще свежую острую боль. – Даже когда приближался ее конец. На самом деле она вообще меня не хотела. Нас сосватали еще в младенчестве, но Нонна не хотела быть моей женой.

– Но… почему? – Ивлин пока еще ничего не понимала.

– Думаю, у нее были на то свои причины, – вот все, что мог сказать ей Коналл. – Может быть, она сказала правду Дункану в самом конце. Я не знаю. Я не спрашивал. – Потом он резко поднялся, явно давая понять, что не хочет больше говорить о Нонне. И Ивлин была этому рада. – Я устал.

Он протянул ей руку, и Ивлин ухватилась за нее, чтобы подняться. Как только она встала и оказалась рядом, Коналл привлек ее к себе. Всего минуту назад он был отстраненным, погруженным в прошлое, но сейчас в его взгляде вспыхнула страсть. Коналл прижался к ней всем телом, чтобы она почувствовала возбуждение.

– Не надо, – промолвила Ивлин. К ней вернулись ее прежние страхи. Она не хотела испытывать судьбу и опять ложиться в постель с Коналлом.

Но он нежно поцеловал ее в шею и шепнул на ухо:

– Не отказывай мне, Ив, пожалуйста.

И Ивлин поняла, что он просил любить его, чего не делала его первая жена. Этот сильный и смелый мужчина выглядел сейчас таким уязвимым, что у Ивлин сжалось сердце. Ее решимость стала таять.

Кроме того, Коналл был прав. У нее уже несколько месяцев не было месячных. Ничего страшного, если она еще раз уступит голосу страсти.

– Хорошо. Коналл, – сказала Ивлин, обняв его за шею, – отнеси меня на кровать.

Прошло три недели, но для Коналла они показались одним днем. Такого мира и покоя он не испытывал с тех пор, как был мальчиком. В этой хижине вместе с Ив, отрезанный от мира горами и покрытыми снегом реками, Коналл чувствовал себя так, будто попал в сказку, так непохожую на его прежнюю жизнь, где были только голод, тяжкий труд, смерть и проклятие. Он поправил лямки заплечной сумы, наслаждаясь свежим бодрящим воздухом и призрачной, холодной и такой чистой красотой вокруг.

За эти три недели они с Ив ни разу не повздорили. Наоборот, их привязанность друг к другу все росла. Дни были заполнены долгими разговорами, доеданием оленины и заботой о животных. Теперь Коналл знал, что любимым цветом Ив был желтый, любимым блюдом – пудинг. Ее отца звали Хандаар, и когда ей исполнилось четыре года, он подарил ей пони – первую лошадь, которую она тут же окрестила Одуванчиком.

Да, дни были веселыми и легкими, но ночи! Боже правый, ночи! Одинокие часы на холодном полу остались в прошлом, и теперь Коналл засыпал и просыпался, держа в своих объятиях обнаженное тело Ивлин, наслаждаясь ее теплом и гладкой, как шелк, кожей. Сытная пища меняла ее облик. Линии бедер, ключиц постепенно смягчались, на бледном, осунувшемся от голода и болезни лице появился румянец, щеки округлились.

С тех пор как они назвали друг друга мужем и женой, они семь раз занимались любовью. Семь восхитительных, головокружительных раз, и Коналл отчетливо помнил каждый из них. Семь раз. Это просто чудо.

И это больше, чем у него было с Ионной за все семь лет их супружеской жизни.

Коналл старался не думать о Нонне. Он быстро шел навстречу утреннему солнцу, туда, где находился его город. Но это было нелегко. Три недели назад он с тоской и чувством вины покинул своих людей. Он хотел только одного – бежать. Бежать от лишений, нищеты, от невозможности справиться с проклятием, которое постепенно уничтожало клан Маккериков. В конечном счете бежать от себя. У него было много тяжелых проблем, и никакой веры, что все каким-то образом может наладиться.

И вот теперь он возвращался назад новым человеком. У него была жена, о которой он должен был заботиться и которая заботилась о нем. Благодаря Ивлин Бьюкенен Маккерик – Боже, даже само имя звучало невероятно! – у него снова появилась надежда. Эта девушка отогрела его сердце, и он понял, что впереди его ждет спокойная и счастливая жизнь.

И не только его самого, но и весь город. Коналл коснулся пальцами драгоценного кожаного мешочка, висевшего у него на шее.

Он вынужден был признаться себе, что даже если бы Ив оказалась толстой беззубой каргой, он все равно завоевал бы ее. Ведь она была из клана Бьюкененов – это его единственной шанс на избавление от проклятия. Но Ив никак нельзя было назвать «страшным» или «злобным» созданием. Она оказалась доброй, милой девушкой, с красивыми серыми глазами. Она была образованной, вежливой и пылкой, щедрой на чувства и… очень любопытной, пытливой, любознательной. Она всегда хотела докопаться до сути вещей. Узнать больше… Да, его Ив.

Коналл остановился посреди заснеженного леса, тишина которого изредка прерывалась лишь свистом птиц.

«Моя Ив?» Значит, вот как он думает о ней? Коналл покачал головой. Теперь она была его женой, и это естественно, что он считает ее своей. Ведь она теперь принадлежит ему.

Коналл старался не думать о том, что ему даже в голову никогда не приходило называть свою первую жену «моя Нонна».

Он заторопился, прибавил ходу. Ему нужно было вернуться в хижину засветло, поэтому он должен поторапливаться. В его сумке было шесть маленьких, больше похожих на котят зайцев и несколько драгоценных кусков оленины. Коналл доставит еду в город и быстро вернется обратно в хижину. Ив хотела пойти с ним, но он отказал ей, объяснив это тем, что жителям может не понравиться ее появление. Они ведь бедствуют, а тут вдруг появляется лишний рот, который тоже нужно кормить.