— Высокого качества, э? Сколько?

— Немного, — Блейд с самоуничижением пожал плечами. — Примерно пять килограммов.

— Прекрасно, — ответил человек. — Мой виго будет доволен.

— И я рад слышать это, — Блейд поднялся. — Разумеется, я ее спрятал. Составите мне компанию? Это на карантинной палубе.

Матал заколебался.

— Карантин? Это для заразных болезней?

— Нет-нет, ничего подобного. Все, что приходит с планеты, должно стерилизоваться — облучаться — из соображений безопасности. Дронгар, как вы, несомненно, знаете, настоящая свалка экзотических патогенов. Сейчас палуба вычищена, и я запретил к ней доступ, чтоб быть уверенным, что никто не наткнется на кое-какие вещи, которые мне не хотелось бы показывать — вроде той, которую я приготовил для вас.

Человек кивнул.

— Умно. Знаете, когда закончится эта война, вы могли бы подумать о том, чтобы работать на «Черное Солнце», адмирал. Там самое место для таких, как вы.

— Вы мне льстите, — Блейд дипломатично предложил ему пройти первым. — Так мы идем за подарком для вашего виго?

— Я в игре, — ответил Матал.

На этот раз Блейд лишь с огромным трудом удержался от улыбки.

Ден Дхур махнул бармену, привлекая его внимание, показал на пустые стаканы рядом на столике и выставил два пальца. Бармен, сменивший молчаливого ортолана, кивнул.

Ден снова повернулся к существу напротив него — повесившему голову коренастому угнауту, специалисту по мед-механике по имени Роранд Зузз.

— Прелестно, — проговорил Ден. — Давай дальше.

Зузз высосал остаток омерзительно пахнущего пойла, которым он взбалтывал биохимию своих мозгов, и поставил пустой стакан на стол. Запах выпивки — какой-то токсин замешанный на карбокисле, напоминал Дену сломавшийся неделю назад краулер с мясом, и он не собирался радовать себя пробой того, к чему этот запах прилагался. На бутылке, которую дроид оставил на столе, была наклейка «тирузианский красный эль», а реклама гласила «потому что желтый в космосе не смотрится».

«Что бы это значило?» — задался вопросом Ден.

— Угу, ятскажу что м'рабта — из самх трдных на всслужбе, эточно.

Его Базовый был ужасен; угнауты обычно не утруждали себя изученим основного языка галактики, если это не становилось необходимостью, но Дену доводилось слышать и понимать варианты и похуже.

— Тти доки всврмя орут «Чни ето! Чни то!» слвно ни ждут чт я втащу запчсти у сбя зз заднцы! Полезн дрбдн в тм мре кргом н'влятся, буд'врен. Доки… — пробормотал он, угрюмо уставившись на жижу в его стакане.

Дроид-официант подкатился и поставил новую выпивку на стол. Он пискнул что-то, и Ден нетерпеливо отмахнулся.

— Да, да, за мой счет.

Дроид звякнул, соглашаясь, и укатил прочь.

— Ты с Фильбой работаешь, верно?

Техник подхватил новый стакан, отхлебнул сразу треть.

— Ага. То хрошо. Что ты скзл?

— Ты мне говорил, что ты с Фильбой работаешь.

Зузз потряс головой.

— Ти 'хты хже людей. Грзные, внюче к'ски дерма.

Ден кивнул

— О, я тебя понимаю, браток. Знаешь одного — знаешь их всех.

Угнаут поднял на него мутный взгляд. Тише, Ден. Он еще не настолько набрался, чтобы ты начал разговаривать с ним, словно вы родные братья.

Зузз рыгнул.

— Втчто, я прбую пернстр'ть всю мтрцу биосен'срв для «Вссстнвлен'я», кждю гр'бную мшну, и н'мгу из тго хат'а в'бить дже ключ клбрат'ра!

— Не могу в это поверить, — откликнулся Ден. — Какая мразь.

— Эт точно, по смое нутро, — он огляделся, потом наклонился вперед. — Мжду нми? — сказал он тихим, доверительным тоном. — Тот хт чт-то делт на стрроне. Я дмю, кто с'ет крдитки Фильбе в крман, тпнял прчто я?

— В самом деле?

— Угу. Я ккто слдил зним. Здсь койгде снмают слвки, тпнял — прчто я?

— Ну, точно, по самое нутро, — согласился Ден и криво усмехнулся. Фильба еще жестоко пожалеет, что заступил дорогу Дену Дхуру. Так и запишите для архивов.

Причиной стала мелочь — мелочи часто становятся причиной событий. Девушка-лаборантка за соседним столом весело засмеялась над чем-то, что сказал ей сидевший рядом парень. Это был тихий, но радостный звук, звук того, что кто-то на блаженное мгновение забыл жестокую реальность Ремсо. В этот момент Джос вспомнил девочку из начальной школы — первую, которую он рассмешил. Честно говоря — он это сделал совершенно по-дурацки, топая вслед за селонианцем и передразнивая его, но, в конце концов, им обоим было всего по семь лет…

Он уставился на еду, разложенную по отделениям подноса. Он понимал, что должен есть, чтобы сохранить силы, но кусок не лез в горло. Еда была неплоха — соленые яйца нетопырок чуть сморщились, но грибная поджарка была очень даже ничего, потому что делалась из местного сырья. И все равно это была не лучшая трапеза в его жизни.

Джос вздохнул. Если бы не война, он скорее всего был бы дома, вел практику вместе с отцом или, может быть, с кем-то из теток или дядей — в их роду было множество врачей и даже несколько хирургов — и, наверное, после тяжелого дня в операционной приходил домой, в великолепное поместье в модной области Коронета «Золотой Берег». Его встречала бы в дверях супруга — яркая, веселая, привлекательная женщина, с которой он делил бы свою жизнь и любовь. Может быть, даже дети…