И все же я не мог успокоиться: а дети? А то, что после Макса жизнь со мной покажется нищенской? На все мои вопросы у Эрики были готовы ответы.

– Но как же насчет квартиры? – спросил я напоследок. – Что я должен сказать Манни?

– Я поговорю с Симоной, она поговорит с Манни, и он свяжется с тобой завтра в Мюнхене. Ты ведь, кажется, уезжаешь на следующий день?

– Да, я и так уже задержался. Страшно представить, что меня ждет в банке.

– Может быть, тебя уволят, и все решится само собой.

– Им давно надо было бы так поступить.

Утром, затащив к себе Симону, мы пили кофе и смотрели, как мимо проплывает Австрия. Наконец к полудню в иллюминаторе возникла Вена. Эрика с Симоной отправились улаживать отношения с Мальманнами, а я затаился в каюте и сидел так до тех пор, пока все пассажиры не сошли на берег. К тому времени, как я крадучись спустился по трапу, Эрика, Симона и телохранитель уже давно уехали.

Я, конечно, не надеялся на то, что мое возвращение вызовет у домашних бурную радость, и действительно, Сара Луиза с девочками встретили меня так, будто к ним явился родственник, позорящий всю семью: мот и развратник или, может, вконец отбившийся от рук юнец, очередной раз выгнанный из колледжа. Девочки, поздоровавшись, тут же отправились куда-то по своим делам, а Сара Луиза ради приличия сказала несколько фраз, суть которых сводилась к тому, что она все это время умирала от скуки и что у нее кончаются деньги. Чтобы предотвратить какие-либо проявления страсти с моей стороны, она с нарочитой тщательностью выпила на ночь три таблетки аспирина, сообщив при этом, что у нее безумно болит голова. Наутро, на тот случай, если страсть во мне еще тлела, она встала пораньше и, когда я проснулся, уже слонялась по нижним комнатам. То, что я был в халате, а не в костюме, ее удивило.

– Разве ты не идешь в банк? – спросила она.

– Может, пойду попозже, а утром посижу дома.

– Боюсь, тебе придется сидеть в одиночестве. У меня собрание, а девочки еще спят.

– Я бы хотел с тобой поговорить, пока ты не ушла.

Сара Луиза посмотрела на меня так, словно я предложил ей пожонглировать тарелками или попробовать проглотить шпагу. Она села напротив меня за стол, держа в руке чашку с кофе; все ее лицо выражало изумление.

– Постараюсь тебя не задержать, – сказал я. – Просто я хотел тебе сообщить, что, по-моему, пора с этим делом кончать.

– Кончать?

– Кончать.

– С каким делом?

– С этим самым – с нашим браком.

– Пора кончать с нашим браком – я не ослышалась?

– Боюсь, что нет.

– Боже, я готова рвать на себе волосы.

– Из-за чего?

Сара Луиза взяла сигарету, закурила – на моих глазах она после университета не курила ни разу – и отпила из чашки.

– Я готова рвать на себе волосы из-за того, что ты мне это сказал, а не я тебе. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз мне хотелось это сделать.

– Думаю, довольно часто.

– Каждый божий день. Когда тебя нет, я не могу понять, зачем мне нужен муж, которого никогда не бывает дома. Когда ты дома, я не могу понять, зачем мне нужен муж, который не вылезает из своей скорлупы. У тебя есть только два занятия: читать и бегать. Даже с собакой было бы интереснее жить, чем с тобой. С нами ты разговариваешь только в одном случае: когда хочешь сказать, что мы слишком много тратим. Знаешь, почему я тебя терпела все это время?

– Должно быть, по доброте душевной?

– Потому что, дура, женила тебя на себе. Я считала, что раз увела тебя от той немки, то теперь обязана, несмотря ни на что, жить с тобой. Так, значит, говоришь, пора кончать? Забавно, в чем же тут дело? Неужели ты нашел себе другую? Неужели она немка, все эти три недели ты был с ней, а мне вешал лапшу на уши насчет всяких деловых встреч? Нет-нет, это невозможно.

– А может быть, ты нашла себе другого? И, может быть, я его знаю?

– Ах, какие мы, оказывается, любопытные! Ты еще найми детектива следить за мной.

– Полагаю, нам нет смысла лезть в дела друг друга.

– Я и не знала, что интересоваться подругами мужа значит лезть в его дела.

– Сара Луиза, я хочу развестись.

– Пожалуйста, дорогой мой, и чем скорее, тем лучше. Но давай договоримся: это не ты разводишься со мной, а мы разводимся друг с другом. Кстати, для твоего сведения: если бы мне не было тебя жалко все эти годы, тебя бы уже давным-давно отсюда вышибли под зад.

Когда мы вечером сообщили обо всем девочкам, они не сразу поняли, что случилось, а потом Элизабет радостно закричала:

– Я выиграла! Я выиграла!

– Что ты выиграла? – спросил я.

– Эсель поспорила, что вы разведетесь в прошлом году, я – что в этом, а Мэри Кэтрин – что в будущем. Так что выиграла я.

– Так что же, нам теперь уменьшается содержание? – спросила Эсель.

– Мы еще не говорили с нашими адвокатами, – ответила Сара Луиза, – но я уверена, что ваш отец никогда на это не пойдет. – И она посмотрела на меня с ангельской улыбкой.

– А как насчет всякой там платы за обучение? – спросила Мэри Кэтрин. – Они вот ходят в колледж – значит, ты будешь за них платить, а я не хожу. Ты будешь мне давать столько же?