Неблагодарное занятие задавать вопросы, ответы на которые уже ничего не изменят в сложившейся ситуации. Почему базу заблаговременно не перенесли на другое место? (За десять лет было достаточно времени.) Почему не проводились в данном районе серьезные гляциологические изыскания? Ответы могут оказаться полезными для будущего.

Освоение Антарктиды обеспечивается только широким фронтом научных изысканий, их комплексностью, международным сотрудничеством. Так и было задумано с самого начала. Иначе неизбежен однобокий ведомственный подход и, как результат, неожиданные коллизии, подобные той, что случилась на «Дружной».

Сейчас многие разводят руками и говорят о еще одном «сюрпризе Антарктиды». Мы привыкли многое в Антарктиде объяснять неожиданно возникающими ситуациями, коварством ее природы. Порой это действительно так. Но не следует забывать, что сейчас мы на шестом континенте уже не новички, работаем тут более 30 лет, накопили солидный багаж знаний. И его нужно использовать толково.

Мы привыкли восхищаться героизмом наших полярников, но порой забываем, что зачастую им приходится преодолевать последствия ЧП, которых вполне могло и не быть. Ряд экстремальных ситуаций просто не возник бы, сумей руководители экспедиций предвидеть, предупредить нежелательный ход развития событий.

Стоит говорить не о сюрпризах, а об уроках Антарктиды-уроке «Дружной», уроке дрейфа во льдах «Михаила Сомова», уроке драматической зимовки полярников из 27-й САЭ на полюсе холода…»

…Статья вызвала споры, в особенности среди тех, кто имел непосредственное отношение к делам антарктических экспедиций. В адрес газеты мне и моим товарищам пришли письма. В них было как согласие, так и несогласие с позицией автора, конкретные замечания и предложения. Многих волновало будущее наших исследований на шестом континенте. Спор фактически вышел за рамки конкретного случая с «Дружной». У исследователей Антарктиды накопилось немало нерешенных проблем, относящихся как к организации самих исследований, обеспечению их высокого научного уровня, так и чисто житейских. Конфликтные, порой драматические ситуации далеко не всегда разрешались благополучно. В антарктической экспедиции давно назрела необходимость перемен… Но не буду навязывать читателю своего мнения. Предоставлю слово тем, кого затронула поднятая проблема.

«Нельзя организовывать базу для многолетних работ вблизи ледяного барьера только потому, что так удобно для выгрузки судна и перевозки грузов с него к месту работ, - считает кандидат географических наук, заведующий лабораторией гляциологических прогнозов Института географии АН СССР М. Б. Дюргеров.
– А если уж так пришлось сделать в период организации работ, то надо потом перенести станцию в более безопасное место.

В любом случае при организации полевого лагеря, базы, строительстве аэродрома надо провести исследования или, по крайней мере, поинтересоваться результатами предыдущих исследований в этом районе. Ведь в 1912 году экспедиция В. Фильхнера, работавшая в море Уэдделла, вынуждена была срочно покинуть место работ по той же самой причине - откола гигантских айсбергов.

И вот Антарктида преподнесла еще один урок. На одном из отколовшихся в июне этого года гигантских айсбергов от шельфового ледника Фильхнера поплыла в море Уэдделла сезонная база «Дружная-1». Ее хозяева- ПГО «Севморгеология» Мингео СССР. Кстати, парадокс- в Антарктиде, где нет (и не должно быть) границ между государствами, вдруг начали появляться ведомственные границы. Может быть, это и неплохо, что у станции есть постоянный хозяин, но он тогда должен быть по-настоящему ответственным за все.

Так можно ли было предвидеть произошедшее в море Уэдделла событие? Можно ли было предсказать откол огромного полуострова от края шельфового ледника Фильхнера? Ответ однозначен - откол должен был произойти неминуемо. Это так же очевидно, как говорить о неотвратимости прихода зимы в средней полосе и отсюда о необходимости готовиться к ней. Но спрогнозировать время наступления холодов, как и точно указать время откола гигантских айсбергов, - сложнейшая научная задача, и на ее решение надо было заранее потратить время и деньги.

Все, кто когда-нибудь смотрел на карту Антарктиды, на район моря Уэдделла и шельфовый ледник Фильхнера, обратили внимание, что примерно в 120 км от края этого ледника его бесконечные просторы прорезает гигантская сеть трещин, так называемый разлом Гранд-Касм. В 1976 году - в год организации базы «Дружная-1» длина трещины-разлома была чуть больше 100 км и ширина достигала местами 13 км. За десять лет разлом рос, ширился. Летом этого года трещина полностью перерезала шельфовый ледник Фильхнера и достигла длины почти 200 км. Одновременно с этим «ожили» многочисленные бухты и заливы, глубоко вдающиеся в тело шельфового ледника. Многолетний припайный лед был взломан и вынесен в океан, а это достаточное свидетельство начавшихся подвижек отдельных блоков ледника.

Все эти теперь ставшие очевидными факты говорят о том, что раз уж построили станцию в неудачном месте, то надо было организовать работу по наблюдению за движением ледника.

Мне, участнику работ на базе «Дружная-1» в летний период 1986 года, т. е. незадолго до ее откола, постоянно приходилось беседовать с опытными полярниками, старожилами базы, ее руководителями. Ни у кого не вызывало сомнений, что откол мыса должен когда-то произойти, но кто мог и должен был принять решение об эвакуации всего имущества и оборудования, кто обладал такими полномочиями? На этот вопрос я и сейчас не смог бы ответить, поскольку цепочка, по которой идет согласование даже не столь крупных решений, имеет в делах по Антарктиде очень много инстанций.