В хорошей клинике мужчину наверняка бы спасли, но тут никто не станет тратиться на операцию преступника. Расходный материал.

Владелец шахты экономил даже на воде. Лица и тела заключенных от въевшейся в кожу угольной пыли приобрели характерный черный оттенок. Белки глаз на таком фоне выглядели абсолютно неестественно.

На вторые сутки землянин проснулся от странной, звенящей тишины. Раненый каторжник почему-то молчал. Волков повернулся к осужденному и невольно замер. Рот преступника открыт, ноги вытянуты, рука свесилась вниз. Заключенный отмучался и отошел в мир иной. За совершенные злодеяния мужчина заплатил сполна. Юноша прочел молитву и позвал врача. Вскоре конвоиры унесли труп каторжника. Как только дверь за охранниками закрылась, Андрей негромко спросил:

– Его похоронят на Маоре или отвезут на родную планету? Семья ведь должна попрощаться…

– Похоронят, – язвительно вымолвил парень лет двадцати пяти. – Наивный человек. Нас всех похоронят на этой шахте.

– Перестань, Вейл, – вмешался осужденный с забинтованной ногой. – Я не намерен слушать твое нытье.

– Если я правильно понял, обряд погребения здесь не соблюдается, – проговорил подросток. – Но тогда куда надзиратели девают покойников? Мертвые тела при разложении ужасно пахнут.

– Под землей много укромных мест, – ответил преступник. – Они называют яму, куда сбрасывают трупы, отстойником. Люди – мусор, который после использования безжалостно уничтожается.

– Неужели близкие погибших никогда не интересовались их судьбой? – не унимался Волков.

– Сразу видно, что ты пленник, – горько усмехнулся заключенный. – Обществу наплевать на бандитов и грабителей. Для родственников мы умерли в тот момент, когда судья огласил свой вердикт.

– И потому местные власти приравняли каторжников к рабам, – догадался юноша.

– Официально данный факт не признается, но фактически – это так, – подтвердил мужчина. – Высылка на Маору для большинства преступников является смертным приговорам.

– А обычные невольники тут есть? – уточнил Андрей.

– Попадаются, – произнес заключенный. – Но у Грейсона пленников мало. За рабов надо платить, а денег у хозяина шахты негусто. Каторжники обходятся гораздо дешевле. У мерзавца хлопотный, но прибыльный бизнес.

Постепенно раны подростка заживали. Дыра над верхней губой затянулась, глубокие борозды на груди превратились в белые полосы, и лишь плечо продолжало ныть. Стервятник слишком сильно его разорвал. Кое-где врач наложил швы, но поврежденные ткани зарастали медленно.

В беседах с соседями Волков выяснил, что жесткой иерархии в лагере осужденных нет. Сюда в основном попадают опасные, закоренелые преступники. Почти у каждого за плечами несколько убийств. Борьба за власть в маленькой колонии неминуемо привела бы к новым жертвам. Заключенные старались сосуществовать мирно.

Хотя определенная доминирующая группа все же была. Ее возглавлял некий Стин Эктебан. На Алане он прославился серией дерзких налетов на банки и ювелирные магазины. Полиция три года не могла поймать негодяя. На счету подонка более двадцати человеческих жизней.

Невольники старались держаться обособленно от каторжников, но у них это не получалось. Осужденные постоянно притесняли пленников. Кто-то давал отпор мерзавцам, а кто-то беспрекословно подчинялся. В какой-то степени в шахте действовал звериный закон. Если не покажешь зубы, достойного места в стае не займешь.

Без сомнения, сказывалось и то, что в забое и преступники, и рабы трудились на равных. Послаблений не делалось никому. Роботы-наблюдатели непрерывно следили за заключенными.

Периодически в палате появлялся Ордент. Начальник охраны лично осматривал каторжников. По мнению Яриса медицинский персонал чересчур либеральничал с пациентами. Осужденные находились здесь на лечении, а не на отдыхе. Вейла надзиратель сразу отправил в лагерь. Повязка на голове не мешает добывать уголь. Ну, а приступы тошноты рано или поздно пройдут.

Точно так же маорец поступил и с Андреем. Юноша окреп, отъелся, отоспался. Пора и за работу. Конвоиры принесли Волкову грубые старые ботинки, наверняка снятые с покойника, и серую с черными вертикальными полосами робу. Клеймить невольника охранники не стали. В шахте подобная мера предосторожности ни к чему. Бежать пленникам некуда.

Покинув лазарет, Волков не спеша поплелся к центральному гроту. Чуть сзади двигались два надзирателя. В руках у маорцев электрические хлысты. В случае чего они тотчас применят оружие. Вскоре конвоиры приказали подростку повернуть направо. Еще метров триста и Андрей остановился перед массивными металлическими воротами. Охранники связались с дежурным, и преграда медленно отъехала в сторону.

– Иди вперед, – скомандовал высокий русоволосый надзиратель. – Прежде чем занять нары, дождись возвращения заключенных. Иначе будут серьезные неприятности. Мы в конфликты не вмешиваемся.

– А где размещаются невольники? – спросил юноша. – Мне говорили, что…

– Понятия не имею, – оборвал раба маорец. – Сам как-нибудь разберешься.

Легкий толчок в спину, и Волков вошел в достаточно просторное, плохо освещенное помещение. Грубо вырубленные стены, кочковатый пол, тусклые лампы под потолком. В крошечных нишах землянин заметил камеры наблюдения. Охрана ни на секунду не выпускала преступников из поля зрения. Слева от подростка стояли деревянные столы и длинные скамьи. Ну, а в дальнем углу располагались знакомые двухъярусные нары. Условия примерно те же, что и в аланских бараках. Неустроенность, грязь и полная антисанитария.