— А может, сначала пацаненка порежем? — предложил кто-то. — Вдруг он от этого посговорчивее станет?

Фалькор уже замахнулся для следующего удара, но услышав такое предложение, замер. Опустив ногу, он задумчиво посмотрел на только что пришедшего в себя мальчишку. Тот уже поднялся на ноги и теперь злым взглядом сверлил "доблестных стражников благого короля". Услышав предложение, паренек изменился в лице.

— Беги… — кое-как выдавил из себя деревенский знахарь и, преодолевая боль, схватил своего мучителя за ноги.

Очень вовремя схватил — командир как раз собирался шагнуть к мальчику, но не смог и вместо этого растянулся в грязи. Для ребенка это стало последней каплей, и он задал стрекача. Однако никто из стражников за ним не побежал. Смотреть, как не слишком-то любимый командир барахтается в грязи, для них было гораздо интереснее, чем гоняться за каким-то ребенком.

— За ним, идиоты! — заорал Фалькор, изворачиваясь и пиная знахаря каблуком в лицо. — Серебряную монету поймавшему!

Материальный стимул заставил стражников шевелиться. Стерев с лица ухмылки, они бросились за улепетывающим мальчишкой. Впрочем, нашлись и такие, для которых зрелище, как начальство валяется в грязи оказалось дороже серебра.

А может, они каким-то образом предвидели, что сулимой монете не суждено было поменять владельца в ближайшие часы. Через несколько минут вернулись «охотники». И вернулись они с пустыми руками.

— Он в реку прыгнул, — досадливо махнул рукой один из них. — Я его почти схватил, но он как сиганет с обрыва! И под воду ушел… Только пузыри остались. Мы там несколько минут подождали, но он так и не всплыл. Потоп видать…

— Кретины! — сквозь сжатые от злости зубы процедил Фалькор. Он критически осмотрел покрытый толстым слоем грязи мундир и скривился так, будто только что сжевал целый лимон. Минуту командир пытался оттереть грязь от одежды, но быстро понял бесполезность своего занятия. — Калите железо! Сейчас он нам все расскажет…

Фалькор был в ярости и сейчас собирался выместить ее на том, кто, по его мнению, этого заслуживает. На знахаре. Стражники же, видя состояние командира, возражать не посмели…

Паренек вернулся домой только глубокой ночью. Сначала он долго наблюдал за домом, опасаясь засады. Но за целый час не было никакого движения, поэтому мальчик решил рискнуть. С максимальной осторожностью он подобрался к дому и пару минут вслушивался в темноту. Никаких посторонних звуков не доносилось. Впрочем, глупо было бы думать, что стражники остались ночевать на пепелище — скорее уж выгнали б из дома старосту и переждали ночь там.

— Отец… — тихонько позвал он.

Никто не отозвался. Тогда мальчик медленно двинулся к остаткам дома. Примерно через десять шагов он обо что-то споткнулся. В тусклом свете луны ребенок понял, что перед ним лежит человек. Практически сразу после этого в нос ударил мерзкий запах горелого мяса. Мальчик обеими руками прикрыл себе рот, изо всех сил сдерживая рвотные позывы. Впрочем, справиться с собой ему не удалось и после недолгой борьбы его вырвало. А поскольку он с самого утра ничего не ел, то вырвало его желчью.

Как ни странно, от этого стало немного легче. Паренек встал на колени и вцепился руками в уже остывшую кисть.

— Отец… Отец… — его тело стали сотрясать рыдания. Лишь через полчаса потоки слез несколько ослабли, и, размазывая слезы и сопли по лицу, мальчик сумел закончить. — Я отомщу, отец… Я отомщу им всем… Клянусь!!!

Тихонько звякнул колокольчик и император тряхнул головой, отгоняя неожиданно нахлынувшее воспоминание. Очень болезненное воспоминание…

Колокольчик вежливо звякнул еще раз, напоминая императору, что секретарь ожидает решения венценосного. Император потратил несколько секунд, чтобы окончательно проснуться, а потом решительно дернул шнурок. Где-то за дверью звякнул другой колокольчик, и мгновение спустя в кабинет монарха просочился секретарь.

— Простите, что отвлекаю, Ваше Императорское Величество, — вежливо поклонился уже седой, как лунь, старик и, получив в ответ раздраженный кивок, продолжил. — Только что прибыл капитан Ардо Фар. Прикажете впустить?