— Разве возможно влюбиться в кого-то так быстро?

Он улыбнулся, и в его глазах заблестели слезы.

— Возможно, если ты ждал свою любовь семь долгих столетий.

Она не смогла сдержать печальной улыбки.

— Ты самый замечательный мужчина.

— И?.. — продолжил он с озорным огоньком в глазах.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Глупо это или нет, но я люблю тебя.

— Это судьба, Женевьева, а не глупость. Если бы я знал, что принесут мне все эти годы бесконечной агонии, я бы встретил их с радостью, вместо того, чтобы вырубать под корень род Баченэнов.

— Ты очень милый.

— А ты очень красивая.

— А еще? — улыбнулась она.

— Я люблю тебя, — сказал он. Затем, шутливо нахмурив брови, добавил. — А теперь, спи. Я не слишком сентиментален по натуре. Кроме того, тебе сегодня здорово досталось из-за меня.

Она закрыла глаза, продолжая улыбаться. Жизнь не заключается только в прикосновениях. Ей просто надо к этому привыкнуть.

Ее разбудил храп. Спросонья она не могла понять, в чем дело. Каково же было ее изумление, когда она увидела, что Кендрик лежит на спине и храпит!

— Кендрик, — прошипела она. — Проснись!

Он пробормотал что-то нечленораздельное, причмокнул пару раз губами и продолжал спать как ни в чем не бывало. Женевьева уже не удивлялась, откуда взялась поговорка «храпеть, как медведь». Кровать под ними ходила ходуном.

Видишь, это не очень приятно.

Она рассмеялась, когда он открыл глаза и подмигнул ей.

— Я вижу, что его сиятельство утомилось, наблюдая, как я сплю?

Он повернулся на бок и улыбнулся.

— Я часами могу наблюдать, как ты спишь, дорогая. Просто мне пришло в голову, что где-то в мире наверняка играют в футбол, и моя антенна передает сейчас этот матч. Потом я подумал, что, может, ты согласишься посмотреть со мной телевизор. И так как мне не хотелось трясти тебя, чтобы разбудить, я попробовал сделать это по-иному.

— Ну что ж, по крайней мере, ты уже не орешь мне на ухо свои неприличные песенки.

— Это удовольствие я берегу исключительно для утренних побудок. А небольшой сон после обеда заслуживает только храпа.

— Спасибо за разъяснение. Я полагаю, нам пора начать составлять обещанные списки для инспектора О'Малли.

— Мой список будет очень коротким, — сказал Кендрик, скатываясь с кровати. — Я пойду наверх, пока ты справишь свои надобности.

Женевьева встала с кровати, щеки ее пылали румянцем.

— Ради всего святого, неужели нельзя обойтись без интимных подробностей?

— Я лишь старался поддержать вежливую беседу.

Она бросила в него подушку. Та пролетела сквозь Кендрика и безобидно отскочила от стены.

Кендрик ухмыльнулся.

— Ты никак рассердилась, дорогая?

Она молча указала на дверь. Он низко ей поклонился и прошел сквозь двери. Женевьева приложила ладони ко все еще пылавшим щекам и пару раз глубоко вздохнула, чтобы совладать с охватившим ее смущением. Да, к некоторым вещам ей придется привыкнуть, и среди них к умению Кендрика читать ее мысли. Если бы он не был временами таким непосредственным, все было бы не так уж плохо. Может быть, в будущем он сможет воздержаться от упоминания, что ей надо воспользоваться туалетом.

А что будет, когда к ней придут месячные?

Не имею ничего против.

— Прекрати сейчас же! — буркнула она, стараясь вызвать в себе гнев, а вместо этого еще больше смутившись. Она рассмеялась с несчастным видом. — Кендрик, я говорю совершенно серьезно. Оставь мне хотя бы немного личной жизни. Ей-богу, это хуже, чем быть замужней!

Ох!..

— Все это чтение в мыслях все равно как если бы ты рылся у меня в нижнем белье, — ворчала она себе под нос, пока шла в ванную.

Это более возбуждающе, верь мне.

Кендрик!

Она могла поклясться, что слышит, как он хихикает. Она вошла в ванную, затем остановилась. Черт возьми, это ее просто выводило из себя! Она включила воду и воспользовалась туалетом как можно тише. Пройдет немало времени, пока она к этому привыкнет.

Несколько минут спустя Женевьева бежала по коридору и вверх по лестнице на третий этаж. Она подняла руку, чтобы постучать в дверь кабинета Кендрика.