На него повеяла благоухающая многозначность ее духов, и тепло женского тела вспомнили его пальцы, и огонь потек по венам, и ему до боли захотелось остаться с ней наедине. Вечера, которые они проводили вместе, казалось, всегда были наполнены другими людьми. Если они шли в театр, их непременно сопровождала компания друзей. И невозможно было зайти в ресторан, чтобы Илена не приметила там каких-нибудь знакомых, а потом кто-то обязательно приглашал их поужинать вместе. Сегодня за посольским столом они будут сидеть не вместе и, вероятно, смогут потанцевать вдвоем лишь пару раз.

– Милочка, нам обязательно идти на это посольское мероприятие? – спросил он. – Я бы с большим удовольствием съездил в «Сурреискую мельницу». У них там просто великолепно кормят…

– Ну разумеется, нам необходимо идти, Пол! – Илена выглядела просто шокированной. – Я заказала это платье специально, и там будут мои друзья из Парижа. У Лины Кабо для меня столько новостей…

– Да, – прервала ее Надя, – она сможет рассказать тебе, собираются ли они расстрелять Рене или оставят гнить в тюремной камере до конца его дней.

Пол моргнул, а Илена бегом бросилась к кровати. Она прижала Надю к своему шелестящему шелку и надушенной коже и стала осыпать ее экстравагантными галльскими нежностями. Надя всего мгновение терпела это. Потом высвободилась из объятий кузины.

– Вы опоздаете в посольство, – сказала она.

– Cherie, – Илена погладила темные волосы кузины, – неужели Рене стоит таких переживаний?

– Ах, оставь меня в покое, Илена. – Надя спрятала лицо в подушку. – Отправляйся на свои танцы, пожалуйста.

– Да, пойдем. – Пол повел Илену к двери.

– Но мы не можем ее так оставить! – запротестовала Илена. – Вдруг она опять что-нибудь с собой сделает!

– Я не оставляю ее, – ответил он. – Я пришлю кого-нибудь посидеть с ней. Ей уже дали успокоительное, так что некоторое время она будет спать.

Когда они пришли в офис, он снял трубку и позвонил в сестринское бунгало. У Скотти в этот вечер был выходной, но она не будет возражать, если придется полчаса побыть с Надей. Он не думал, что девушка снова попытается покончить с собой, но рисковать не стоило. Кто-то взял трубку, и он попросил позвать Скотти.

– Извините, мистер Стиллмен, но сестра Траскотт и некоторые другие пошли посмотреть фильм в «Доминионе».

Он узнал голос Марни и после секундного колебания спросил, не сможет ли она сама посидеть с Надей полчасика.

– Я уже иду, – ответила она, и он положил трубку с чувством облегчения.

– Твоя секретарша необычайно услужлива, Пол. – Илена достала пудреницу и стала изучать свои губы, но поцелуй, которым он наградил ее в Надиной комнате, не повредил помаду. – Ты обучаешь ее на медсестру?

Он нахмурился, почувствовав легкое ехидство в голосе Илены.

– Марни чертовски любезна, она вызвалась посидеть с Надей, – резко ответил он. – После целого дня работы на машинке, а это немножко более утомительно, чем делать массаж лица в салоне красоты, чем, вне всякого сомнения, была занята ты.

– Брось свой сарказм, – метнула на него взгляд Илена. – Ты злишься, как избалованный мальчишка, потому что я не захотела поехать в эту твою буржуазную «Мельницу», которая тебе так нравится. Мне совсем не нравится, что мне за шиворот падают пауки, когда я ужинаю под деревом. Я не забыла прошлый раз, знаю, тебе показалось очень смешно, когда эта огромная полосатая штука упала мне на плечо.

У него на губах расплылась улыбка при воспоминании о ее комичном ужасе.

– Илена, это было довольно потешно. Ты вела себя так, словно на тебя свалился какой-то гигантский тарантул, а не крохотный английский садовый паучок. – Он шагнул вперед, чтобы взять ее за руки, но она обидчиво отвернулась от него, и он снова нахмурился.

– Разве так уж неправильно, что время от времени я просто хочу побыть с тобой? – требовательно спросил он. – Я мужчина, Илена, а не домашняя собачка на поводке. Последнее время ты почему-то стала об этом забывать. – И ее внезапная обида, ее платье цвета красной гвоздики, льнувшее к телу, вдруг заставили его яростно прижать девушку к себе, и он впился долгим, страстным поцелуем в ее капризный алый рот. Когда он отпустил ее, помада была безнадежно размазана, а Марни застенчиво постукивала по полуоткрытой двери.

Пол вынул платок и без малейшего смущения стер со своих губ помаду Илены.

– Я ненадолго, Илена, – сказал он. – Я только отведу Марни в комнату Нади.

Илена дымилась от ярости. Он помял ей платье, и губы придется красить заново.

– Хам! – крикнула она, не обращая никакого внимания на испуганную Марни. – Я не позволю обращаться со мной как… как с потаскухой!

– Тогда не одевайся как потаскуха, – холодно ответил он, но в его светлых глазах, глянувших на Марни, таилась опасность… «Как холодный отблеск на острие рапиры», – подумала она. – Пойдемте! – скомандовал он и повел Марни через холл и вверх по лестнице. Он объяснил, что у Нади подавленное настроение и ему будет спокойнее, если кто-то побудет с ней, пока она не уснет.