Светлана казалась неживой. Прошло много времени, прежде чем она произнесла первые слова.

— Мне не верится, — прошептала она. — Мне до сих пор не верится.

Я-то надеялся, что удастся избежать разговора на эту тему. Хотя бы первое время. Погладил ее ладонь.

— Как ужасно наказывает судьба, Женя. Мы совершаем какие-то поступки и думаем, что нам это не аукнется. А расплата наступает тотчас.

Не слова, а всхлипы.

— Я так любила его. Если бы ты только знал!

Лично для меня это было новостью.

— Да, — сказал я деревянным голосом. — Я тебя понимаю.

На самом деле я ни черта не понимал.

— Мы прожили с ним четыре года. А потом у нас все сломалось.

— Почему? — проявил я недежурный интерес.

— Не знаю. — Она пожала плечами и ладонью вытерла слезы на лице. — Так бывает. Вдруг приходит холод. Ты сопротивляешься, пытаешься его растопить — и ничего не получается.

Помолчали.

— Я думала, что все образуется. Ждала. И не дождалась.

О причине их разрыва она так ничего и не сказала. А причина должна быть. Пусть не причина, а какой-то повод.

— Кто был инициатором разрыва? Он? Или ты?

Светлана посмотрела на меня с невыразимой печалью, как обычно смотрят на недалеких умом людей:

— Ну как ты думаешь?

Значит, инициативу проявил Самсонов. Глупо было бы предполагать обратное. Лидер. И даже диктатор. Все всегда получалось так, как хотел он. Все — статисты. Он — режиссер. Вся жизнь — как грандиозная постановка.

— Ты ненавидела его за это?

Долгое молчание. После паузы:

— Тогда я думала, что ненавижу… После смерти ненавидеть, конечно, бессмысленно.

— Здесь! — сказал я отрывисто.

Светлана вздрогнула и обернулась ко мне. Водитель затормозил. Только теперь Светлана заметила, что мы приехали.

— Ты поднимешься ко мне?

Я покачал головой.

— Я угощу тебя кофе, — сказала Светлана. — . Иначе: ты просто не доберешься до дома.

Вот тут она была права. Мы поднялись в ее квартиру, и когда я ;переступил порог, понял — именно здесь она с Самсоновым и жила. До тех самых пор, пока они не расстались. Светлана стояла посреди комнаты, где она прожила счастливые месяцы. Тогда, с Самсоновым. Но почему они все-таки расстались?

— Ты была ему плохой женой?

Она вздрогнула и непонимающе посмотрела на меня. Тогда я повторил вопрос, не объясняя причин своего интереса.

— Смотря что под этим понимать, — ответила Светлана, подумав. — Мне казалось, что я делаю для него все, что ему больше нечего желать. Но выяснилось, что ему чего-то не хватало. Почему так?

Она спрашивала то ли саму себя, то ли от меня хотела услышать ответ. Я на, всякий случай промолчал.

— Никогда нельзя угадать, чего хочет мужчина. Что он ищет в женщине? А?

Посмотрела на меня вопросительно.

— Что вас к. нам влечет? Секс? Возможность забыть о быте? Или вам нужен хороший собеседник? Или просто почитатель ваших талантов?

— Не знаю, — честно признался я.

— Ну почему вы никогда ничему не можете дать объяснения? Почему вы совершаете поступки, а о причинах происходящего предоставляете догадываться.

Начиналась дискуссия, в которой вряд ли можно было найти истину.

— Ты обещала мне кофе, — напомнил я.

Светлана ушла на кухню: Я отправился следом.

Она двигалась размеренно и красиво. Никаких лишних жестов. Если бы не скорбное выражение ее вдовьего лица, она была бы очень похожа на мою мать.

— Я могу объяснить, что меня влекло к тебе.

Она резко обернулась. Не ожидала и поэтому выглядела удивленной.

— Лично меня, — уточнил я. — За всех мужчин отвечать не могу.

Светлана кивнула.

— Ты чем-то напоминаешь мне мать. Мальчишки никогда не вырастают, наверное. Вырастают, женятся, обзаводятся детьми и все равно в окружающих женщинах ищут образ матери.

Я говорил о себе и понимал, что это никак не может относиться к Самсонову. Насколько я его знал — он не мог искать для себя женщину-утешительницу, женщину, которая будет его оберегать. И Светлана это поняла. Покачала головой, показывая, что ничего нового я ей не открыл. О себе, возможно, что-то и сказал. Но не о Самсонове.