Уайтекер задумчиво кивнул.

– Не волнуйся, придумаем что-нибудь, – обронил он небрежно.

Обеспокоенный Оллисон вышел из кабинета Уайтекера. Ясно, что денег у Марка нет. Что тут придумывать?

Через несколько дней Уайтекер сказал другу, что нашел выход.

– Вот что я придумал, – заявил он возбужденно. – Я выпишу инвойс на двадцать тысяч долларов и представлю его АДМ. Компания оплатит его, и ты получишь свои деньги. Можно привлечь к этому Ли Каверта – оформим инвойс от его имени.

Оллисон изумленно уставился на своего босса. Этот план выглядел очень знакомо. С помощью такой же мошеннической операции нигерийцы, по их словам, надули свое правительство. А теперь Уайтекер предлагал ему и Ли Каверту провернуть то же самое с АДМ.

– Не знаю, Марк… – ответил он. – Я думал, ты просто отдашь свои деньги…

Уайтекер в ответ лишь поднял руки вверх.

– Марти, ты же не один пострадал. У меня нигерийцы увели больше двухсот тысяч, так что мне тоже надо их как-то возместить.

Но Оллисона это не успокоило. А что, если их мошенничество раскроют?

Уайтекер улыбнулся.

– Марти, я президент подразделения. Кто будет меня проверять?

– Как развивались события после этого разговора? – спросил Бассет.

– Я встретился с Ли Кавертом и посвятил его в план составления фиктивного инвойса с целью возместить утрату денег.

Каверт согласился помочь. Уайтекер собирался представить компании фиктивный инвойс на сумму чуть больше восьмидесяти тысяч долларов, из которых они с Оллисоном должны были получить по двадцать тысяч, а остальное останется у Каверта для уплаты налогов. Каверт зарегистрировал компанию «Каверт энд ассошиэйтс», от имени которой на АДМ был выписан инвойс. 9 января 1992 года АДМ по указанию Уайтекера перевела этой компании 81 250 долларов.

– И что случилось с этими деньгами? – спросил Бассет.

– В январе и феврале того же года я несколько раз виделся с Кавертом, и он постепенно передал мне сорок тысяч долларов наличными.

– Почему именно вам?

– Я тогда жил в Сент-Луисе, и мне было удобнее встречаться с ним.

– Что вы сделали с деньгами?

– Двадцать тысяч взял себе и двадцать отдал Уайтекеру.

– В какой форме?

Оллисон сглотнул.

– Наличными, в кейсе.

Агенты предъявили несколько документов по сделке, проведенной компанией «Каверт энд ассошиэйтс». Оллисон указал, что писал он сам, а что Уайтекер.

– С этим ясно, – сказал Бассет. – Почему вы ввязались в новую финансовую сделку, затеянную Уайтекером?

Оллисон ответил, что летом 1993 года его перевели на работу в Лондон. Там до него дошли слухи, что АДМ выплачивает своим служащим «подпольные» бонусы.

– Кто распространял эти слухи?

– Не помню. Кроме Уайтекера об этом говорили и другие. Я поверил этим слухам – было похоже, что таким образом АДМ пытается посадить сотрудников на крючок, чтобы те не поднимали шума из-за фиксирования цен.

Бассет записал показания. Ничего нового: Уайтекер рассказывал об этих вознаграждениях Халсу и Рихтеру, да и сам выписывал им незаконные деньги.

– Но перед моим отъездом в Лондон Уайтекер заглянул ко мне, – продолжил Оллисон.

Зайдя в кабинет Оллисона, Уайтекер прикрыл за собой дверь.

– Привет, старик, – сказал он, улыбаясь. – У меня для тебя новость.

Уайтекер объявил другу, что его ожидает «подпольный» бонус. Оллисон был польщен – он решил, что руководство АДМ хочет таким образом отметить его заслуги.

– Я объясню, что тебе надо сделать, – сказал Уайтекер, вручив Оллисону листок бумаги. – Позвони по этому номеру, тебе помогут зарегистрировать компанию в Делавэре. Назови ее «Нордкрон хеми». – Он написал название на листке.

– Почему именно «Нордкрон хеми»?

– Потому что под Гамбургом есть компания с похожим названием.

Уайтекер с улыбкой добавил, что в сумму, которую Оллисону выплатят через «Нордкрон хеми», входят и деньги, предназначенные для него самого. Оллисон был только рад поделиться с боссом. Жадным он никогда не был.

Следуя указаниям Уайтекера, Оллисон создал компанию и во время очередной деловой поездки в Германию открыл счет в Дрезденском банке. Несколько месяцев не поступало никаких известий, пока в августе ему в Лондон не позвонил Уайтекер.

– Ну вот, Марти, – сказал он, – в твою «Нордкрон хеми» скоро переведут двести двадцать тысяч долларов.

Оллисон был впечатлен.

– Но большая часть этих денег, как ты понимаешь, моя.