Шрифт:
На этом Уайтекер закончил свою речь. Некоторые из сотрудников, работавших с ним давно, сгрудились вокруг него, желая ему удачи.
Но никаких интервью прессе и телевидению не последовало. Вместо этого ускоренными темпами стали развиваться переговоры с обвинителями. Уокер настаивал на том, чтобы срок тюремного заключения Уайтекера составлял не больше пяти лет. Прокуроры считали, что срок должен быть не меньше семи.
За несколько дней до назначенного дня начала процесса по делу Уайтекера было достигнуто предварительное соглашение. Уайтекер признает свою вину в тридцати семи случаях нарушения закона, включая отмывание денег, незаконные финансовые сделки и уклонение от уплаты налогов. Если он даст правдивые показания, обвинение попросит судью вынести более мягкий приговор, чем этого требуют федеральные законы, – то есть не более семи лет.
7 октября после разговора с адвокатами Уайтекера Маккей позвонил Джиму Гриффину и сообщил ему о том, как развиваются события. Позже в тот же день Маккей работал вместе с Д'Анжело над подготовкой к процессу на «командном пункте», который они зарезервировали в здании федерального суда Урбаны. Когда раздался телефонный звонок, Маккей включил громкую связь.
Звонил Скотт Лассар из Чикаго, а рядом с ним была остальная антитрестовская команда. Им известно соглашение, заключенное с Уайтекером, сказал он, и у них есть сомнения на этот счет.
– Нам кажется, что лучше было бы объединить два дела и обвинить Уайтекера сразу по обоим. Поэтому…
– Его адвокат не желает объединять эти два дела, – прервал его Маккей. – Он говорит, что антитрестовское дело не представляет серьезной угрозы для его клиента.
– Понимаете, Дон, велика вероятность, что судья не примет заявление, не исчерпывающее всего, что совершил обвиняемый.
Маккей снова возразил, но Лассар продолжал развивать свою мысль.
– Будет выглядеть так, будто мы хотим сжульничать и скостить Уайтекеру срок заключения.
Маккей слушал и все больше раздражался. Ему-то объединение двух дел было ни к чему. Его дело было готово к слушанию. Заявление обвиняемого с признанием вины будет настоящей победой. Этот план одобрили все инстанции Министерства юстиции. А теперь прокуроры антитрестовского отдела хотят спутать карты, чтобы поправить то, что испортили сами.
Лассар все гнул свое. Лицо Маккея исказил гнев. Напряженная обстановка перед началом процесса, слишком много кофе и сигарет образовали взрывчатую смесь. И он взорвался.
– Бестолковые мудозвоны! – пронзительно выкрикнул он.
Все замолчали.
– Меня уже тошнит от вас! – орал Маккей. – Мы доведем дело до конца без вашего драного сотрудничества. Всего хорошего!
И швырнул трубку на рычаг.
Антитрестовцы в Чикаго не знали, что сказать.
– Ну что ж, – резюмировал в конце концов Лассар. – Прекрасно поговорили.
Маккей все не мог успокоиться. Он покраснел как рак и тяжело дышал. Д'Анжело и прокурор Нэнси Жардини, которую недавно подключили к этому делу, предпочли не вмешиваться. Д'Анжело всерьез опасался, что Маккея хватит удар.
– Долбаные ничтожества! – продолжал бушевать тот. – Кто виноват в том, что они никак не могут разобраться со своим вонючим законом Шермана? Пусть сами расхлебывают!
Минут через десять буря улеглась. Маккей сознавал, что вел себя не лучшим образом, но это не смягчило его отношения к антитрестовцам. Отдел по борьбе с мошенничеством стремился добиться от обвиняемого заявления с признанием вины, и он выработал определенный план действий. И до тех пор пока этот план не будет осуществлен, предупредил он Д'Анжело, антитрестовский отдел не должен ничего знать об их действиях.
– Слушается дело номер «девяносто семь – двадцать тысяч один», – объявил секретарь суда в набитом до отказа зале, – «Соединенные Штаты Америки против Марка Уайтекера».
Обвинители и защитники представились суду. Окружной федеральный судья Урбаны Гарольд Бейкер обвел взглядом зал. Уайтекер в одном из своих лучших костюмов спокойно сидел рядом с Биллом Уокером.
– Секретарь сообщил, что защита хочет внести изменения в свое заявление, верно? – спросил судья Бейкер.
– Да, ваша честь, – ответил Уокер, вставая.
Судья глянул на Уайтекера.
– Мистер Уайтекер, выйдите, пожалуйста, вперед, чтобы ответить на вопросы суда.
Уайтекер прошел на возвышение.
– Мистер Уайтекер, верно ли, что вы хотите подать заявление о признании своей вины по тридцати пяти пунктам?
– Да, ваша честь.
Уокер вмешался и уточнил, что обвинение содержит тридцать семь пунктов. Бейкер задал несколько вопросов, чтобы проверить, способен ли Уайтекер вынести самостоятельное решение о подаче заявления. Уайтекер сообщил судье, что врачи нашли у него маниакально-депрессивный психоз, что он принимает литий и дважды лежал на излечении в клинике.