– Что-что? – спросил Уайтекер. По-видимому, и в самом самолете слышимость была не лучше.

– Где раздобыли? – повысил голос Рэнделл.

– У корейцев, – сказал Уайтекер. – Стандартный ответ, который мы даем на такие вопросы. Правда, задают их не так уж часто.

– Угу, – пробасил Рэнделл.

Шепард отмотал часть пленки назад и прослушал разговор еще раз. Рэнделла не удивило, что Уайтекер соврал о происхождении технологии. Уже одно это кое-что означало. Шепард стал слушать дальше. Снова голос Уайтекера.

– А он говорит мне, что разговаривал с парнями из «Интернэшнл минералс» и они считают, что Майкл Фрейн, который ушел от них, украл штамм микробов и передал нам. Вот так и сказал.

– Угу, – отозвался Рэнделл.

Никакого удивления, полная индифферентность. Интересно, интересно.

Разговор перескакивал с одного на другое. Рэнделл упомянул некоего Скотта, сотрудничавшего с АДМ.

– Он ведь дружил с Майком Фрейном? – спросил Уайтекер.

– Ага, дружил.

– Через него вы и вышли на Фрейна, да?

– Угу.

– Значит, Фрейн не сам пришел к нам в поисках работы, его прислал Скотт?

– Не помню точно, что там было… – начал Рэнделл, но его слова потонули в реве двигателей.

Через несколько секунд слышимость восстановилась.

– Я заплатил ему за эту «букашку» пятьдесят тысяч.

– Самая дешевая «букашка» из всех, что мы покупали, – заметил Уайтекер, и оба рассмеялись.

Шепард попытался выудить хоть кусочек потонувшего в гуле высказывания Рэнделла, но безуспешно. Зато первая же фраза звучала как удар колокола: «Я заплатил ему за эту „букашку“ пятьдесят тысяч».

Затем Уайтекер сменил тему.

– Зря мы связались с Фрейном и его бацитрациновым микробом, – посетовал он. – Что нам надо, так это лизиновые «букашки» «Адзиномото».

– Думаешь, они лучше наших?

Шепард навострил уши. Микробы «Адзиномото» упоминались уже не раз. В вечер, когда Уайтекер в своей машине впервые рассказал Шепарду о мошенничестве с ценами, он говорил, что АДМ нанимала женщин, чтобы те покрутились возле американского филиала азиатской компании, постарались завести знакомство с кем-нибудь из служащих и навели их на разговор о продаже микробов. Шепард надеялся, что в записанном разговоре всплывет и это.

Рэнделл с Уайтекером обсудили технические отличия разных микробов. Вдруг Уайтекер, распространявшийся о характеристиках микробов, круто повернул разговор:

– Шевирону так и не удалось тогда добиться толку с этими девками?

– Нет, мы велели ему прикрыть дельце, – ответил Рэнделл. – У нас тогда завязалась дружба с японцами, и требовалась другая стратегия.

Шепард остановил пленку и отмотал немного назад.

Потрясающе.

Шепард прослушал запись до конца. Качество ее было хуже некуда, но теперь Шепард считал, что история Уайтекера о промышленном шпионаже может оказаться правдой.{116}

9 января, после двух дождливых дней, солнце пробилось сквозь тучи и засияло над Декейтером. Шепард быстро добрался до стоянки отеля «Холидей-Инн». Сегодня, в такую хорошую погоду, они решили не прятаться в номерах.

Через несколько минут подъехал Уайтекер. Спустя секунду к нему подсел Шепард.

– Соглашение у вас с собой? – спросил он.

– Да, вот оно, – ответил Уайтекер.

В тот день Уайтекер в телефонном разговоре сказал, что готов подписать соглашение. Шепард хотел сделать все как можно быстрее, и Уайтекер согласился прийти на встречу. На следующей неделе он собирался по делам на Каймановы острова.{117}

Уайтекер вручил Шепарду подписанное соглашение, и они перебросились парой слов, а Уайтекер решил добавить к соглашению еще один пункт. Достав ручку, на последней странице он написал:{118}

Огромный угловой кабинет Дуэйна Андреаса находился на шестом этаже административного здания АДМ, рядом с залом заседаний совета директоров. Конфиденциальность ценили в компании очень высоко, и кабинет Андреаса был настоящим храмом тайн. Без приглашения сюда не входил почти никто, и мало кто был свидетелем того, как Андреас плетет телефонные интриги с промышленниками и политиками.

В этом кабинете принимались все окончательные решения. Дуэйн прислушивался к советам, но последнее слово всегда было за ним, главой компании. В тот день Андреасу предстояло принять особенно важное решение.