Страстные поцелуи этого мужчины, ее неодолимое влечение к нему и в немалой степени его незаурядная сила натолкнули Мэдди на отличную идею решения всех своих проблем.

– Шотландец, а может быть, ты богат и подыскиваешь себе жену?

– Только первое. Я никогда не женюсь.

– Никогда-никогда? Или ты имеешь в виду, что женишься через несколько лет, когда пресытишься холостяцкой жизнью?

– Никогда. – Он был категоричен, и, похоже, его раздражал сам предмет разговора.

– А… Что ж, я действительно не смогу пойти к тебе домой, – сказала Мэдди в тот момент, когда экипаж остановился. Он опустил ее на сиденье и открыл дверцу со своей стороны. Они стояли перед впечатляющим, выложенным красным кирпичом особняком.

– Где мы? – спросила она в замешательстве.

– На Гросвенор-сквер.

– Это твой дом? – Она рассматривала большое здание, превосходившее размерами даже дом Куина. По обе стороны широких мраморных ступеней величественно стояли в ряд белые колонны. Девственные сады были щедро подсвечены спрятанными газовыми фонарями.

– Да, мой дом.

Мэдди выгнула дугой бровь. Она легко могла представить себя хозяйкой всего этого. Он подал ей руку.

– Подожди! Я не могу просто так пойти с тобой! – Хотя на самом деле ей очень хотелось увидеть внутреннее убранство.

– У нас было соглашение.

– Но не идти же к тебе домой! – Они находились не так уж далеко от Уэйлендов. Вдруг кто-то заметил ее?

– Тебе действительно не нравится эта идея? – Она кивнула, и он, выглянув наружу, распорядился, чтобы кучер трогал. Экипаж опять покатил по дороге. – Не имеет значения. Я могу взять тебя и здесь, не обязательно это делать в постели.

– Взять меня? – У Мэдди округлились глаза. – Я думала, в наше соглашение входило только касание.

Он снова потянул ее к себе на колени и с небрежной фамильярностью будто они сидели так сотни раз, положил руку на бедро.

– Просто доверься мне. Я постараюсь, чтобы тебе было хорошо. У тебя будет много впечатлений для твоего дневника, – сказал он, изображая намек на усмешку.

– Ты можешь меня иметь, Шотландец. Всю, но только не раньше завтрашнего полудня. У меня будет достаточно времени, чтобы ознакомиться с твоими бухгалтерскими книгами, а у тебя – чтобы получить специальное разрешение. Нас смогут обвенчать до обеда.

Он слегка сжал ее подбородок.

– Пойми, девочка. Ничто на свете не подвигнет меня на женитьбу.

Когда до нее дошло, что он такой же, как Куин, у нее сжалось сердце.

– Я понимаю. – К сожалению, она действительно понимала, причем очень хорошо. Это был уже второй раз за день, когда ей говорили одно и то же, давали от ворот поворот. Некоторые мужчины просто не рождены для женитьбы независимо оттого, сколько они стоили.

А это означало, что девушки, подобные ей, могут довольствоваться только объедками – подагрическими старыми графами.

– Надеюсь, – сказал он с явной угрозой.

Она рассеянно кивнула. Сегодня каждая попытка Мэдди изменить жизнь подталкивала ее к решению выйти замуж за Ледо, но она содрогалась при мысли о том, что именно этот старый боров будет кряхтеть на ней, пытаясь лишить девственности. Нет, она, обожающая красивых мужчин, не позволит ему лишить ее невинности. Да, это было неправильно и неожиданно, но, может быть, после алкоголя и плотных губ Шотландца ей просто не терпелось.

С тех пор как застрелили ее отца, несчастья валились одно за другим, сыпались как из рога изобилия. Как пойманная в сети рыба, чем больше она боролась, тем хуже становилось. Она всегда очень мало ждала в ответ на постоянно приносимые жертвы, но уж эту сторону жизни могла контролировать сама – то есть решить, кто будет ее первым любовником. И внутренний голос кричал ей, что она могла доверять этому таинственному незнакомцу.

Мэдди покусала губу. Ледо можно обмануть, и он подумает, что она девственница. Ее домовладелица и лучшая подруга в Париже в каждый из своих трех браков вступала девственницей.

Шотландец сказал Мэдди, что овладеет ею сегодня же.

В этот момент она поняла, что он был прав.

– Очень хорошо.

– Очень хорошо что?

– Если ты хотел большего… – Она сразу почувствовала, что он стал сильнее пульсировать под ней.

– Ты… ты хочешь, чтобы я взял тебя, – отрывисто сказал он, но прозвучало это как вопрос.

– Да. Я хочу большего, чем было в нашем соглашении, – пробормотала Мэдди. – Я хочу тебя. – «Чтобы ты показал мне это… подарил мне эту ночь, открыл тайную сокровищницу».

– Что изменило твое отношение?

Она вздохнула:

– Мои мотивы тебе знать ни к чему, Шотландец. Тебе это нужно?

Он ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами:

– Совсем нет.

– Тогда… хм… в таком случае, не думаешь ли ты, что мы должны снять маски? – спросила Мэдди.

– Они добавляют ощущениям остроты, ты не находишь? – Он проскользнул кончиками пальцев под маску и провел по ее щеке.