— Для чего он здесь? — спросил я.

— Плати пять копеек и заходи, — буркнул старик.

Так это была афиша! Старик, видно, давно потерял надежду, что в его избушку кто-нибудь зайдет. И в рекламе он явно смыслил мало. Я пошарил в кармане, но пяти копеек не нашел.

— Ну, давай еще сигарету, — сказал старик, — да и заходи, если хочешь.

Я дал ему сигарету и спросил:

— А что там?

— Что хочешь, то и есть, — снова буркнул он, сел на завалинку и затянулся сигаретой. На меня он перестал обращать внимание.

Я перепрыгнул через изгородь, подошел к покосившейся двери, с трудом открыл ее, спустился по деревянным ступеням вниз. Дверь захлопнулась, но неплотно. Внутри избушки стоял полумрак. Свет проникал только через два маленьких окна да щель в дверном проеме. Посреди избушки стояла печь, в углу — нары, покрытые старой изорванной шкурой, возле дверей — грубо сколоченный стол и бочка с водой. Ничего особенного и таинственного. Я обошел печку. За ней оказалась еще одна дверь... «Наверное, что-то там», — подумал я и толкнул ее. Но и там ничего. Я вышел наружу. Все было так же, как и минуту назад. Только на солнце набежала откуда-то появившаяся тучка, да старик курил уже не сигарету, а папиросу.

— В чем заключается аттракцион? — спросил я.

Но он уже, наверное, забыл про меня, потому что долго не отвечал, что-то соображая. Наконец, видимо, вспомнил и посмотрел на меня чуть насмешливо.

Или это мне показалось?

— Иди, иди, — сказал он мне. — Возвращайся только поскорее.

На обрыве снова стояла та девушка. И тут что-то неудержимо повлекло меня к ней. А она вдруг нетерпеливо обернулась и махнула мне рукой. Остолбенеть можно было от счастья! Значит и она обратила на меня внимание! Я подошел. На ней было совсем другое платье, чем обычно.

— Помоги Ольге выбраться, — попросила она и показала вниз. По обрыву карабкалась вверх девочка лет семи. Я осторожно, чтобы не поднимать пыли, спустился к ней. Девочка подала мне руку, и мы благополучно выбрались наверх.

— Я бы и сама смогла, — сказала девочка.

— Конечно. Ты вон какая ловкая!

А девушка сказала:

— Стало прохладнее. Пора домой.

И они пошли.

«Сестры, что ли?» — подумал я.

— А ты не пойдешь? — вдруг обернулась девушка.

— Я?

— Не задерживайся долго, — попросила она.

Я было двинулся за ними, но меня окликнули. Старик что-то кричал и махал мне рукой.

— Сейчас! — крикнул я им вслед и подбежал к старику. — Ну? Что случилось?

— Заходи, а то мне надо еще воды натаскать, — сказал он и подтолкнул меня к двери.

Я снова вошел в избушку. Как и несколько минут назад, обошел вокруг печки, остановился возле двери, которая была чуть приоткрыта. Из нее пробивался косой солнечный луч. Машинально оттолкнул дверь и оказался на том же самом месте, откуда вошел. Мне и в голову не пришло обратить на это внимание, потому что я сразу же бросился смотреть, куда ушли эти сестры. Но их уже не было. И такая досада вдруг взяла меня!

— И зачем только вы меня позвали?! — набросился я на старика.

— Красивая девушка, — вместо ответа сказал он.

— Еще какая красивая!

— Любишь ее. — Он не спрашивал, а словно утверждал.

— Люблю.

— Ну и люби. Только помни: пока любишь ее, она будет молодой. Такой, как сегодня.

Я и без него знал, что она всегда будет молодой. Какой же ей еще быть?

— Дай-ка закурить, — снова попросил он.

Я выдал ему сигарету и спросил:

— Так что же все-таки за аттракцион в этой избушке? И зачем две двери?

— Дверь здесь одна, парень, — ответил он. — Одна дверь. Куда вошел, оттуда и вышел.

А, действительно, дверь-то была одна. Только сейчас это до меня дошло. А внутри домика я шел по прямой, лишь огибал печь. Вот тебе на! Что же это было? Вывернутое пространство? Здесь? Но для чего? Я так и спросил:

— Для чего это?

— А чтобы посмотреть, что там будет.

— Так ведь это одно и то же место. Что же здесь смотреть?

— Место-то одно, да время разное.

— При чем тут время?

— А при том... Кому ты помогал на обрыв влезть?

— Девчушке одной. Олей зовут.

— Вот то-то и оно, что Олей... Дочь это твоя была. А девушка — твоя жена.

— Ну вот еще, — смутился я.

Он вдруг замолчал, закашлялся. А я вспомнил, что когда вышел из этой двери, то на небе была тучка, хотя и сейчас, и до этого на небе ни облачка! Да и одежда на ней, на этой девушке, была другая. И позвала она меня так, словно не сомневалась, что я пойду.

— Можно еще раз?

— Отчего же. Хоть сколько. Пять копеек только плати. А лучше дай сигарету. Только подумай, стоит ли?