Весь букет формальностей по возвращению в строй Крут преодолел поразительно быстро, что для высшего эшелона командования было случаем исключительным. Как правило, требовались несколько месяцев и череда утомительных, иссушающих мозг совещаний, дабы получить разрешение на зачисление в спецотряд. К счастью, Крут пользовался кое-каким влиянием на главнокомандующего.

Как приятно было вновь надеть полевую форму, и Крут даже сумел убедить себя, что комбинезон облегает его в поясе не плотнее, чем прежде. А то, что спереди наблюдается некоторая выпуклость, рассудил он, так это из-за нового снаряжения, которым доверху напичкали форму. Однако на знакомство с техническими новинками у Крута не было времени. Единственное, что интересовало майора, – это крылья на спине и трехствольный многофазовый бластер с водяным охлаждением, висящий на ремне у бедра, – самое мощное оружие, что когда-либо выпускалось под землей. Конечно, бластер уже не новый, но он не раз выручал Крута, и с ним майор снова ощутил себя настоящим боевым командиром.

Ближайшей к месту, где сейчас находилась Элфи, была шахта Е1, что под Тарой. Для секретной операции место отнюдь не идеальное, но, поскольку у них в запасе было максимум два часа – пока полная луна не пошла на убыль, – времени на надземные полеты просто не оставалось. Чтобы покончить со всем этим безобразием еще до рассвета, действовать надо было исключительно быстро. Он приказал освободить шахту Е1 для своей команды, из-за чего пришлось потеснить в сторону группу туристов, ожидавших своей очереди чуть ли не два года.

– Срочное задание, – прорычал Крут в ответ на возмущенные вопли представительницы турагентства. – Более того, моим приказом все обычные рейсы на поверхность отменяются, до тех пор пока не минует кризис.

– И когда же он минует? – пропищала разъяренная гномиха, гневно потрясая блокнотом, словно бы готовясь подать жалобу в письменном виде.

Крут выплюнул огрызок сигары и выразительно раздавил его каблуком. Значение этого жеста не вызывало никаких сомнений.

– Шахты откроют, когда я того захочу, – ответил майор. – А сейчас, мадам, если вы и ваша ярмарочная униформа не сгинете с глаз моих долой, я отберу вашу лицензию туроператора и прикажу посадить вас в камеру за препятствия, которые вы чините офицеру спецкорпуса во время выполнения оным боевого задания.

Ярко-розовая представительница турагентства разом увяла и нырнула за спины своих туристов.

Жеребкинс дожидался у капсулы. Несмотря на всю серьезность момента, он все-таки не мог удержаться от издевательского ржания при виде округленького брюшка Крута, что колыхалось под облегающим комбинезоном.

– Майор! Есть же правила: одна капсула – один пассажир.

– Что ты имеешь в виду? – оскалился Крут. – Я и есть один…

Тут он перехватил выразительный взгляд Жеребкинса, упертый в его живот.

– А, вот оно что. Ха-ха. Очень смешно. Кончай веселиться, Жеребкинс. Даже мое великое терпение имеет предел.

Пустая угроза… Кентавр это знал, и майор это знал. Жеребкинс не только построил с нуля всю систему подземных коммуникаций, но еще и лучше всех прочих умел предсказывать выбросы магмы. Если бы не он, людская техника легко догнала бы и перегнала технику волшебного народца.

Крут влез в капсулу и пристегнулся ремнями. Для командующего элитными частями аппарат поставили что надо, не какую-нибудь там древнюю развалюху. Капсула только что сошла со сборочного конвейера. Серебристая, сверкающая, с новыми, заостренными хвостовыми стабилизаторами, которые – по идее – должны были автоматически реагировать на смену течений в магме. Изобретение Жеребкинса, разумеется. Уже примерно столетие дизайн капсул следовал футуристическому стилю – неон плюс резина, и то и другое в больших количествах. Правда, последнее время вошел в моду стиль ретро, и блестящие поверхности сменились ореховыми панелями и обивкой из кожи. Круту новая капсула пришлась по вкусу.

Решительно схватившись за рычаги управления, он вдруг осознал, что уже очень давно не летал по шахтам. И от зоркого ока Жеребкинса это его смущение не ускользнуло.

– Не беспокойтесь, шеф, – сказал кентавр, впрочем, без свойственного ему цинизма. – Это все равно, что скакать на единороге. Раз научившись, никогда не разучишься.

В ответ Крут буркнул что-то невнятно-сомневающееся.

– Ладно, пора двигать, – наконец пробормотал он. – Пока я не передумал.

Жеребкинс закрыл дверцу капсулы, и уплотнительное кольцо с шипением прижалось к раме, надежно загерметизировав вход, физиономия Крута, виднеющаяся сквозь кварцевое стекло, приобрела зеленоватый оттенок. Теперь майор выглядел не таким уж страшным. Скорее даже наоборот.

Сложнейшую операцию Артемису пришлось осуществлять в полевых условиях. Переделать прибор, не разрушив при этом тонкий механизм, – задача была не из легких. Технология, использованная в устройстве, не имела аналогов в человеческом мире. В общем, Артемис чувствовал себя хирургом, проводящим операцию на сердце при помощи кузнечного молота.

Перво-наперво нужно было вскрыть эту чертову штуковину. Миниатюрный крепеж не поддавался ни плоским, ни крестообразным отверткам. Даже среди обширного набора торцовых ключей не нашлось такого, который подошел бы к крохотным пазам. Думай с позиции будущего, велел себе Артемис. С точки зрения передовой технологии.

Через несколько секунд размышлений его осенило. Магнитные винты. Это же очевидно! Но как создать вращающееся магнитное поле на заднем сиденье автомобиля? Никак. Единственное, что оставалось, – это откручивать винтики вручную при помощи обычного магнита.

Артемис выудил из коробки с инструментами маленький магнит и приложил его к крепежу – сперва одним полюсом, затем другим. Отрицательный полюс слегка расшевелил винтики. Артемису этого было вполне достаточно, чтобы ухватить шляпки тонкими плоскогубцами, и вскоре панель удалось снять.