Первого противника Дворецки остановил сильным ударом снизу, после чего сшиб лбами двух следующих парней, точь-в-точь как в каком-нибудь дешевом боевике. Четвертого докера Дворецки – к вящему своему стыду – просто пнул ногой в развороте. Но самый показательный прием достался последней паре. Слуга Артемиса ухватил обоих ребят за широкие отвороты роб, перекатился на спину и что было сил швырнул докеров в гавань. Послышался громкий всплеск, сменившийся яростными воплями. То, что надо.

Две автомобильные фары вынырнули из черной тени грузового контейнера, и большая черная, официального вида, машина с воем понеслась по причалу. Таможня вышла на ночную охоту, взбудораженная необычным шумом. Дворецки с мрачным удовлетворением усмехнулся и нырнул за угол. Его уже и след простыл, когда таможенники, размахивая своими жетонами, принялись опрашивать потерпевших. Но что толку? “Здоровенный, как вон тот ангар”, – вряд ли подобное описание поможет отыскать ночного смутьяна.

Вернувшись к машине, Дворецки обнаружил там своего хозяина. Артемис тоже выполнил все, что задумывал.

– Неплохая работа, – заметил он. – Хотя твой наставник по боевым искусствам, наверное, волчком вертится в своем гробу. Ногой в развороте!.. Да как ты мог?

Дворецки прикусил язык и дал задний ход, выводя машину с деревянного настила. Проезжая по эстакаде, он не смог удержаться и все-таки выглянул в окно – полюбоваться на учиненное им безобразие. Чиновники как раз вытаскивали из грязной портовой воды промокшего насквозь докера.

Интересно, зачем понадобилась Артемису вся эта суматоха? Но задавать какие-либо вопросы было бесполезно. Хозяин никого не посвящал в свои планы – до поры до времени. Зато когда подходящий момент наступал, то наступал он окончательно и бесповоротно.

На трясущихся ногах Крут вылез из капсулы. В прежние времена такого не бывало. По правде говоря, в прежние времена все было куда хуже. В эпоху котелков и дубинок не существовало ни удобных полимерных ремней, ни хвостовых стабилизаторов, не говоря уже о мониторах, через которые ты мог следить за своим полетом. Полагаться можно было только на шестое чувство, ну и на волшебство, разумеется. В каком-то смысле Крут предпочел бы, чтобы все оставалось как прежде. Но, увы, наука вытесняла магию повсеместно.

Нетвердой походкой он двинулся к терминалу. Поскольку Тара считалась своеобразной туристической Меккой, оборудовали ее соответственно: зал ожидания был самый современный из существующих. Из одной только Гавани сюда прибывало по шесть капсул в неделю. Естественно, не на выбросах магмы. Платящие большие деньги туристы тряски не любят и готовы сносить ее в одном-единственном случае – при нелегальных поездках в Диснейленд.

Холм был битком набит волшебным народцем, который прибыл сюда на полнолуние, и задержка рейсов вызвала всеобщее негодование. Молодая девушка из спрайтов пряталась за билетной стойкой, осаждаемой толпой разгневанных гремлинов.

– Я-то тут при чем? – отбивалась билетерша. – И бесполезно меня зачаровывать, вон эльф, который все это устроил, с ним и разбирайтесь. – И дрожащим зеленым пальцем она указала на приближающегося майора.

Разъяренные гремлины повернулись было к Круту, но, углядев на его бедре бластер, тут же развернулись в другую сторону и сделали вид, будто любуются роскошными интерьерами.

Крут схватил со стойки микрофон и вытащил его на всю длину провода.

– А теперь слушайте меня, – рявкнул он, и его скрипучий голос разнесся по всему вокзалу. – Я майор Крут из Корпуса. На поверхности возникла чрезвычайная ситуация, и я был бы очень благодарен всем гражданским лицам за понимание и сотрудничество. Во-первых, перестаньте тявкать, а то я даже собственных мыслей не слышу!

Сделав паузу, Крут удостоверился, что его первое пожелание воспринято с должным уважением.

– Во-вторых, я бы хотел, чтобы все вы, в том числе и вон те голосистые детки, подчинялись моим приказам и не лезли под ноги. Потом можете сколько угодно корчить мне рожи в спину. И вообще вести себя, как обычные тупицы-штатские.

В чем, в чем, а в излишней вежливости Крута никто не мог упрекнуть. Крут вообще не любил всяких излишеств.

– И в-третьих, я хочу видеть того, кто здесь за все отвечает. Немедленно!

Крут швырнул микрофон на стойку. От пронзительного визга в динамиках у всех, кто собрался в зале, чуть не лопнули барабанные перепонки. Зато буквально через пару мгновений запыхавшийся гибрид эльфа и гоблина уже подпрыгивал у локтя командира Корпуса.

– Чем мы можем вам помочь, майор? Крут кивнул и заткнул дыру у себя под носом толстой сигарой.

– Обеспечьте мне беспрепятственный проход через вот этот зал, – пробурчал он сквозь щель в дыре. – Никаких таможен, никаких иммиграционных служб, полное содействие. А когда сюда прибудут мои парни, сразу начинайте перебрасывать толпу вниз.

Директор Тары с трудом проглотил комок в горле.

– Что, всех до единого?

– Да. Включая персонал вокзала. И заберите с собой все, что сможете унести. Полная эвакуация. – Он замолчал, сердито уставившись прямо в лиловые глаза директора. – И это не учебная тревога.

– Вы хотите сказать…

– Да, – кивнул Крут, продолжая спускаться по пандусу. – Вершки предприняли по отношению к нам откровенно враждебные действия. Кто знает, к чему это приведет.

Эльфогоблин стоял и задумчиво смотрел вслед Круту, исчезающему в клубах сигарного дыма. Откровенно враждебные действия? Это могло означать только одно: войну. Он набрал на мобильном телефоне номер своего брокера.