Примерно та же картина со слабыми сторонами. Ну, я вот плохо управляюсь с бумагами и рутинной деятельностью в принципе. Я об этом знаю и борюсь, то есть работаю над этим. Знаю, что мне требуется в два раза больше времени для того, чтобы содержать бумаги в порядке, ничего не терять, и по этой причине вообще не беру в руки оригиналы. Организаторский талант – бесспорно, моя сильная черта, ею-то я и нейтрализую свою слабость. В случае с бумагами я «назначаю» ответственного коллегу, который контролирует круговорот бумаг в моей природе. Это один маленький пример из моей профессиональной жизни.

А общий принцип «говорения про недостатки», как гласит всякая популярная литература по трудоустройству, – недостатки суть продолжение ваших достоинств. Если сильный лидер – значит, авторитарен и нетерпим, будут сложности в коллективе, пока кресло нужного размера не займешь; если креативен – значит, на работу будешь опаздывать каждый раз и томиться сезонными депрессиями от отсутствия вдохновения; если исполнителен – значит, никудышный вожак, перспектив на карьеру не жди. Это я так понимаю то, что пишется в популярной литературе. Ничего не оспариваю из того, что вы могли там, коллеги, прочитать, только предостерегаю: руководитель тоже мог прочесть. И уж он-то может понять вас именно так, как я это здесь описала.

На мой взгляд, интервьюер этим вопросом пытается выяснить не наличие у вас страшно отрицательных черт и не ваше знание популярной литературы по трудоустройству, а вашу способность к открытости, умение отвечать на «неудобные вопросы», гибкость и даже сообразительность. Отмечайте «безобидные» недостатки, к примеру, кому неведомо желание поспать с утра подольше или привычка откладывать сложные дела «на потом»?

Я с удовольствием в этом разделе собеседования рассказываю о том, как моя лень меня мотивирует. Для того чтобы быстрее начинать лениться, я стараюсь быстрее переделать все дела. Кому-то это кажется смешным, но лень – мой недостаток, с которым я не могу бороться иным способом. А такой недостаток, как страх за свое реноме и постоянный невроз по поводу «потери лица» и «урона достоинства»? Знаете, однажды я поняла про это две вещи и перестала беспокоиться и уж тем более записывать это в недостатки. Первая: если что-то имеешь и это «что-то» для тебя органично, то ничего и не потеряешь. Как, скажите, можно потерять курносый нос, размер ноги или другую индивидуальную природную особенность? И ведь никто не бегает с этим на каждом перекрестке выступать – ах, как же вдруг я уроню свой 35-й размер, и он меня покинет! Почему же мы устраиваем столько суеты вокруг «урона» достоинства, «потери лица» или посягательства на «я»?

И вторая вещь. Однажды к нам в гости приехал один знакомый, чрезвычайно интеллигентный человек, безупречно воспитанный. За ужином все было съедено, у него в тарелке оставался соус от блюда и он совершенно просто обратился к хозяйке дома с просьбой позволить промокнуть его хлебом, потому как «такой вкусный – рука не поднимется оставлять, как того требует этикет». Это было очень органично.

В тот момент я поняла – по-настоящему уверенный в себе человек ведет себя естественно и открыто.

Почему-то все вопросы, затрагивающие эту область, вызывают большое смущение. А что лучше – быть замужем или нет, быть с детьми или бездетной, какой семейный статус имеет преимущества? Можно это обсуждать сколь угодно долго, но у вас есть тот семейный статус, который есть, и вы вряд ли будете его менять по пожеланию работодателя.

Радикально настроенные кандидаты могут задать встречный вопрос – какое это имеет отношение к работе, даже упомянуть, что закон запрещает задавать вопросы о частной жизни. Нужно и здесь понимать, что в большинстве случаев (я исключаю крайности, замешанные на паранойе руководителя и мании преследования вице-президента) эти вопросы не ставят целью проникнуть в тайны вашей личной жизни, а скорее понять ту границу, до которой вы способны говорить о себе с незнакомым человеком. Насколько вы открыты и как вы удерживаете границы своего «я», достаточно ли вы независимы и самостоятельны, говорите ли о том, что вас волнует, или пытаетесь уйти от обсуждения личных тем. И если вы предпочитаете не распространяться о своей частной жизни, насколько деликатно вы умеете это делать.

Садики-бабушки, поликлиники и должность, которую занимает супруг/супруга, как правило, упоминаются в связи с вопросом, насколько вы готовы беспрепятственно выполнять свою работу. Но чтобы это звучало корректно, уточните намерение работодателя: «Вы спрашиваете об этом, чтобы понять, не помешает ли это мне тщательно исполнять свои обязанности? Нет».

В некоторых ситуациях вопросы могут быть очень личного характера, скажем, планируете ли вы в ближайшие два года заводить детей. С очень большим сожалением констатирую, что в некоторых компаниях существует негласное табу на планирование семейной жизни молодыми сотрудницами. От тех, кто решился в процессе работы на материнство, избавляются гуманными и законными способами, если это не удается «по соглашению сторон». В любом случае – решать вам, и эту жизненную задачу вряд ли кто-то решает с точки зрения приоритетов работодателя. А вот узнать, каково отношение к «детскому» вопросу в компании, – ваше законное право. И знать об этом важно «на пороге».

Чувствовать себя разведчиком на допросе – ощущение не из приятных. Однако опыт подсказывает, что есть какие-то «секреты» профессионального поведения, гарантирующие успех грядущей встречи. У нас будет примерно 40 секунд, чтобы произвести «первое и неизгладимое» впечатление, и около 5 минут, чтобы его окончательно закрепить. Совсем немного, да? По наблюдениям психологов, именно первые шесть минут практически предвосхищают исход переговоров.

Если за первые сорок секунд мы производим очень важное впечатление, отнестись к этому надо со всей ответственностью. Ведь за этот период мы даже рта не успеваем еще открыть, получается, что все решено до того, как мы сказали «Здравствуйте»?

В общем и целом не так все страшно, но задуматься стоит.

Ситуация интервью – стрессовая сама по себе. Вы можете здорово удивиться, когда ваше тело вдруг начнет выдавать какие-то непривычные вещи, которых раньше вы не замечали. Вы можете запрокидывать голову или скрещивать руки-ноги во время беседы, раскачиваться на стуле или чрезмерно жестикулировать. Возникают странные ощущения, что руки «мешают», поэтому все время хочется их куда-нибудь пристроить: трогать лицо, тереть лоб, чесать нос, подпирать щеки и т. п.