В миссии не было ничего экстраординарного, но Бордман, будучи свежеиспеченным старшим офицером, впервые получившим самостоятельное задание, порой чувствовал себя неадекватно ситуации.

Он прошел через туннель, соединяющий один корабль с другим, и попал в кабинет Херндона. Херндон, подобно ему самому, лишь недавно приступил к своим обязанностям. Он был настоящим поисковиком, подающим большие надежды в этой области, но управляющий колонией внезапно заболел и был вынужден вернуться на материнскую планету, передав все полномочия Херндону. “Должно быть, он, как и я, чувствует себя не в своей тарелке”, — думал Бордман.

Когда он вошел в кабинет, Херндон был увлечен прослушиванием шумов, идущих из приемника на столе. Загадочный сигнал записывался специальным устройством. Тут были различные звуки: треск и писк, шипение, стоны и свист, а также оглушительный грохот. Но сквозь какофонию отчетливо проступал прерывистый высокий звук. Он был достаточно монотонным и сильно отличался от фона. Иногда почти пропадал, а потом вновь становился достаточно громким и четким. В нем легко можно было различить длинные и короткие сигналы.

— Я посадил Рики за расшифровку полученной и записанной информации, — сообщил Херндон. Он вздохнул с облегчением при виде Бордмана. — Она применяет точки для коротких звуков и тире — для длинных. Мне кажется, можно использовать двух- и трехбуквенные слова в качестве ключа для более длинных слов. Это получится быстрее, чем проводить статистический анализ частот.

Херндон непрерывно нажимал клавиши на приборе для внутренней связи. Он передавал сестре информацию с таким видом, будто сподобился святого откровения.

“На самом деле никакое это не откровение, — подумал Бордман. — Мы в детстве часто использовали подобный трюк, когда хотели создать тайный язык. Мой интерес к этому исчез, когда обнаружилось, что такое сообщение нельзя ни записать, ни передать”.

Херндон повернулся к нему.

— Рики говорит, ей удалось опознать некоторые группы, и благодарит за совет, — сказал он. — Что теперь?

Бордман сел рядом.

— Мне кажется, похолодание не может быть локальным, — начал он. — Пятна на солнце…

Херндон молча развернул лист бумаги, где наверху были написаны цифры, а ниже располагались графики к каждой колонке цифр. Здесь были представлены данные об измерениях солнечной константы на Лани-3. Линия на графике круто обрывалась вниз.

— Глядя на этот график, можно прийти к выводу, что солнце постепенно гаснет, — предположил он. — Но такого быть не может, — поспешно добавил он. — Все дело в огромном количестве пятен. Может быть, они исчезнут. Но пока до нас доходит все меньше тепла. Насколько мне известно, таких случаев прежде не отмечалось. Ночные температуры на тридцать градусов ниже нормы. И, согласно сообщениям автоматических климатических станций, подобное происходит на всей планете. Средняя температура составляет минус сорок вместо минус десяти градусов. И все это — в результате появления огромного количества пятен на солнце…

Бордман содрогнулся. С солнечными пятнами ничего поделать нельзя. При этом годность пограничной планеты к обитанию напрямую зависит от них. Бесконечно малое изменение солнечной активности может привести к серьезным неприятностям с климатом. В книгах написано, что на древней материнской планете Земля начался ледниковый период, когда температура повсеместно снизилась лишь на три градуса по сравнению с обычной. А при повышении на шесть градусов на всем земном шаре воцарились тропики! Есть предположение, будто такие климатические изменения на планете-колыбели человечества обусловлены случайными конфигурациями пятен на солнце.

Лани-3 и без того покрыта ледовым панцирем до самого экватора. Наверное, солнечные пятна способны еще больше ухудшить местные условия. “Скорее всего, в сообщении с внутренней планеты содержатся дурные вести! — подумал Бордман. — Может быть, о том, что солнечная константа падает и процесс имеет постоянный характер”. Но не стал делиться опасениями с товарищем.

— Вряд ли грядут сколько-нибудь серьезные изменения, — сказал он вслух. — В любом случае, не мгновенно. Здешнее светило — класса земного Солнца, а они все похожи, хотя, конечно, имеют модификации цикла. Но обычно эти циклы гасят друг друга.

Голос звучал убедительно — даже для него самого.

Сзади послышалось шуршание. Рики Херндон тихонько вошла в кабинет брата. Лицо ее было бледным. Она положила на стол лист бумаги.

— Верно, — произнесла она. — Дело лишь в том, что циклы иногда гасят, а иногда накладываются друг на друга, и происходит усиление колебаний. Именно это и произошло.

Бордман покраснел и опустил глаза.

— Что? — набросился на сестру Херндон. — Откуда ты взяла эту чушь?