Шрифт:
Когда наблюдаешь ход такой грандиозной битвы на близком расстоянии, когда являешься свидетелем таких огромных событий, всегда бывает крайне трудно составить общее представление о них, обобщить наблюдения. Вот и сейчас, просматривая торопливые записи о встречах и беседах с людьми, побывавшими в самом пекле сражения, невольно досадуешь на то, что не хватает расстояния во времени для того, чтобы как-то привести эти наблюдения в систему, проанализировать их.
Пока что можно только отметить основные факты. Факт первый: за двое суток кровопролитнейших боев в районе Белгорода гитлеровцы не смогли добиться ни одного сколько-нибудь существенного успеха. Факт второй: наш солдат выдержал с честью еще одно труднейшее испытание психики и воли. Факт третий: наш офицер показал, что его воинское искусство возросло за эти месяцы во много крат.
Гитлеровцы упрямы, это известно давно, и они сегодня весь день продолжали ломиться в те самые двери, о которые они расшибли себе лоб вчера. В бой вводятся новые и новые танковые дивизии взамен уже перемолотых. Их постигает та же участь. Но сам характер боя за последние двадцать четыре часа претерпел существенные изменения.
Пятого июля основную тяжесть нечеловечески трудных испытаний приняли на себя пехотинцы и артиллеристы — между прочим, мы незаслуженно мало говорим и пишем о замечательных людях, носящих на рукаве гимнастерки знак скрещенных пушек; воины истребительной противотанковой артиллерии в эти дни поистине стоят насмерть, удерживая свои рубежи. И когда в сводке говорится «в течение дня подбито и уничтожено 586 танков», мы должны благословлять этих незаметных, скромных героев, вооруженных маленькими, но грозными скорострельными пушками.
…Танкисты Катукова в соответствии с приказом командующего фронтом вышли на указанные им рубежи к 23–24 часам 5 июля. К этому времени 4-я танковая армия гитлеровцев, продвинувшись вперед, овладела первой и второй позициями стрелковых дивизий первого эшелона 6-й гвардейской армии, а южнее Яковлева прорвала третью позицию и подошла ко второй полосе обороны.
Но уже шестого июля с раннего утра поля битвы огласились знакомым грозным ревом наших «сухопутных линкоров» — на врага устремились советские танки. Броня столкнулась с броней, высекая искры, заговорили танковые пушки и пулеметы. Повсюду развернулись ожесточеннейшие схватки машин с машинами. И хотя за ночь немцы успели подтянуть к месту сражения новые резервы, хотя «тигры» сегодня бродили по полям целыми табунами, им не удалось продвинуться вперед, если не считать нескольких местных тактических успехов, отнюдь не окупающих тех огромных затрат живой силы и техники, которые совершил сегодня штаб Гитлера.
Ранним утром немецкие танковые части попытались протаранить нашу оборону на одном из участков. С громом и лязгом двинулись вперед сразу сто машин. В первом эшелоне шли, зловеще выставив вперед свои длинноствольные 88-миллиметровые орудия, «тигры». За ними двигались самоходные орудия крупных калибров и, наконец, в третьем эшелоне — все остальные танки. В небе непрерывно выли немецкие самолеты, методически перепахивавшие землю бомбами. Усиленно работала вражеская артиллерия. Казалось, еще немного, и ничто не сможет устоять перед этой армадой. Об этом просто написать, но это очень трудно пережить — представьте себе на мгновение сто танков с «тиграми» во главе, идущих прямо на вас в упор…
(В то время, когда я передавал в редакцию «Комсомольской правды» эту корреспонденцию, я, конечно, не мог по соображениям военной тайны раскрыть детали описываемого боя. Теперь же можно уточнить: речь идет о танковом сражении утром 6 июля на участке, оборонявшемся 6-м танковым корпусом. Вот что рассказывает об этом бое руководивший им генерал А. Л. Гетман в своей книге «Танки идут на Берлин»:
«В то утро противник силами 48-го танкового корпуса нанес мощный удар по правому флангу 6-й гвардейской армии и прорвал ее оборону на этом участке. Тесня 67-ю гвардейскую стрелковую дивизию, он устремился дальше на север. Справа от него наступал 2-й танковый корпус СС. Оба они и составляли главную группировку противника, рвавшуюся к Курску с юга… Непосредственно на позиции 6-го танкового корпуса наступала 3-я танковая и 255-я пехотная дивизии.
Части нашего корпуса были готовы к бою. В тот момент у нас было 169 танков. Что же касается вражеских сил, то, не имея, разумеется, точных данных о них, мы все же знали, что в немецких танковых дивизиях обычно было до 200 танков. Кроме того, разведка сообщила также, что основная масса наступавших на нас танков движется к участку Чапаев — Шепелевка, где занимали позиции 6-я мотострелковая и 22-я танковая бригады.
Не было ничего удивительного в том, что именно здесь мы их и ждали… Вот почему еще ночью, при выдвижении частей корпуса к реке Пене, на участке Чапаев — Шепелевка нами были сосредоточены также 270-й и приданный на усиление 79-й гвардейский минометный полки». [47] )
47
А. Л. Гетман. Танки идут на Берлин. М., «Наука», 1973, стр. 89–90
«Тигры» с ревом ползли вперед, маневрируя среди оврагов, швыряясь крупнокалиберными снарядами. Их длинноствольные пушки дают снаряду такую дьявольскую начальную скорость, которая значительно усиливает его пробивную способность. Встречая на своем пути противотанковые рвы, стая «тигров» тяжело ныряла в них и начинала вертеться, размалывая откосы, словно стадо слонов. Земля осыпалась, и они медленно-медленно выползали и двигались дальше, все так же медленно, но неотвратимо. Немецкие танкисты чувствовали себя в безопасности за чудовищно толстой броней, тщательно укрывавшей все уязвимые места машины, в частности баки с горючим. Но вот рассчитанная советскими специалистами дистанция была пройдена, и наш передний край, с которого, по всем расчетам немецких танкистов, давно уже должны были в страхе бежать все русские, заговорил яростным ураганным огнем.
Тактика борьбы с «тиграми» была разработана советским командованием заранее, их появление не было сюрпризом для наших специалистов. По понятным причинам, мы не будем описывать здесь эту тактику во всех деталях; скажем только, что практика подтвердила теоретические расчеты и что «тигр» оказался таким же смертным, как и предыдущие типы немецких танков. Его били насмерть и артиллеристы, и танкисты. Но среди многих побед над «тиграми», достигнутых сегодня, она должна быть выделена особо, как истинный символ героики русского солдата — это подвиг командира орудия старшины Н. Е. Богомолова, его наводчика сержанта Н. Г. Калинника и замкового ефрейтора Н. О. Певцова. [48] Подпустив немецкие танки вплотную, эти два артиллериста расстреляли в упор и сожгли один за другим три «тигра»! Это было нечеловечески трудно и рискованно, но Богомолов и Калинник до конца выполнили свой долг. Только тот, кто сам слышал рев «тигра» и грохот его дьявольской пушки, в состоянии до конца понять, какое напряжение всех душевных сил потребовалось этим двум советским людям для того, чтобы так искусно решить свою боевую задачу.
48
Этот артиллерийский расчет из 6-й мотострелковой бригады, входившей в состав 6-го танкового корпуса, сражался в районе деревни Раково
«Укрощение «тигров» продолжалось до 16 часов. Кончилось оно тем, что немцы потеряли на участке, оборонявшемся 6-м танковым корпусом А. Л. Гетмана, семьдесят четыре танка разных типов и отошли, убедившись, что прорваться вперед на рубеже крохотной речушки, прикрытом броневым щитом советских танкистов, невозможно. Видя, что драгоценное время уходит безрезультатно, немцы поспешили изменить направление удара на этом участке. Они обрушили крупные танковые силы, опять-таки с «тиграми» во главе, на позиции, которые оборонял 3-й механизированный корпус. Но их атаки были отражены и здесь.