Шрифт:
— Ну, если вы очень того хотите, я могу вам организовать встречу с такой девочкой… Но лучше не надо. Я боюсь…
— Правильно делаешь. За детский секс я бы тебя просто-напросто убил…
— Я понимаю, Степан Степанович…
— Мне нужно знать, кто этим занимается.
— Ну, я могу назвать вам имена… Только поймите меня правильно. В наше время опасно трепать языком…
— Обещаю тебе, Артамоша, наш с тобой разговор останется в секрете… Ну давай, говори. Сам понимаешь, тебе это зачтется…
— Ну, если вы гарантируете конфиденциальность…
Артамон назвал имя одного сутенера, который специализировался на малолетних проститутках. И подсказал, как на него выйти. Промышлял этот «кот» позорный в пределах Садового кольца.
— Извините, Степан Степанович, больше никого не знаю… Я же не энциклопедия…
— Ничего, Артамоша, и за это спасибо… Ну, я пошел. Если что, звони. Чем сможем, тем поможем…
— Степан Степаныч, я же не корысти ради. Я же от чистого сердца…
— Ну да, чисто от сердца…
Рабочий день уже закончился. Можно было ехать домой. Но Степан вдруг вспомнил, что ему предстоит коротать ночь в одиночестве. Люба переехала жить к своему любовнику, господину Болотову. Насколько он знал, Виталий Георгиевич окружил свою персону многочисленной охраной. Укрепил службу собственной безопасности, Сафрон ему братков своих в аренду сдал — для пущего спокойствия. И квартира у Болотова добротная, туда так просто не проникнуть.
И все же смутное беспокойство за судьбу сестры давило на нутро.
Степан поехал в отделение, поднялся на второй этаж. Заглянул в кабинет Федота и Эдика. Он не надеялся там никого застать — думал, опера разъехались по домам. Но нет. Комов, Лозовой и Кулик соображали на троих. При появлении начальника скорее из вежливости, чем с испуга спрятали бутылку в ящик стола.
— Ну вот, докатились, — попенял им Степан. — В кабинетах водку пьянствуете… Рестораны для этого есть, кафе…
— Так это, в кабак как сядешь, так до самой ночи, — рассудил Федот. — А мы вроде как домой собираемся. Сейчас вот пузырек дорисуем, и по коням…
— Придется наложить на вас штраф. За употребление спиртных напитков в неустановленном месте…
— В баксах или в рублях?
— В менто-часах…
— А это как?
— Работы часов на пять, вас трое. Три умножаем на пять, получаем пятнадцать менто-часов…
— А-а… А кого менточасить?
— По местам боевой сутенерской славы проехаться надо…
— Ух, люблю путанок пощипать, — потер ладони Кулик. — Но вроде сегодня рейдовые мероприятия не запланированы…
— Тебе же сказали, рейд неурочный, штрафной, в менто-часах… Я готов, гер майор! — Рома Лозовой вытянулся по стойке «смирно».
— Тогда в машину, хер старший лейтенант! Ехали вчетвером. Степан и Рома в одной машине, Комов и Кулик в другой.
— Так что, не по нашему району рейд? — спросил Лозовой.
Он ехал в своей машине, но в качестве пассажира.
Степан мог воспользоваться своим авто. Но «восьмерка» для рейдов очень неудобная машина. С дверцами задними проблема. Вернее, проблема в их отсутствии. Рома мог сам вести свою «девятку», но он был немного подшофе.
И Федот был под градусом. Но Комов не терял головы в любой ситуации. Степан не беспокоился за него.
— Угадал…
Они ехали в центр столицы. Остановились неподалеку от Тверской.
— Пошли!
Далеко идти не пришлось.
— Вот первая. — Степан кивнул на девочку в скромном платье по колено и с сумочкой на длинном ремешке.
Медленно так идет по тротуару, будто просто о чем-то задумалась. Ссыкуха еще, лет двенадцать, не больше. Никак не подумаешь, что она проститутка. Это может определить только знающий человек.
— Девушка, вас подвезти? — окликнул ее Степан.
Она медленно направилась к нему.
— Нет, — сказала она. — Мне папа не разрешает с незнакомыми мужчинами садиться в машину… А глаза ее внимательно изучают его.
— А где твой папа?
— Он здесь, рядом… Я лучше пойду, а то он сердиться будет…
Спектакль разыгран неплохо. И с той и с другой стороны.
— А как мне папу твоего увидеть?
— А зачем?
— Деньги я ему должен, двести баксов…
— Вы что, его знаете?
— Точно не знаю, но, похоже, да…
Степан похабно подмигнул путанке.