В квартиру вошел Саня, втащил за собой «застреленного» сутенера. Он положил его на пол лицом вверх. И Катя вошла. Она сразу исчезла в одной из комнат.

Степан поставил Сверчка на ноги.

— Ой, что вы с ним сделали? — запричитал тот.

— То, что будет и с тобой! — зло надавил на него взглядом Степан.

— Вы меня убьете? — сошел с лица хозяин квартиры. — Кто вы?

— Какая тебе разница, козел! К нему подскочил Федот, схватил его одной рукой за грудки, оторвал от пола и прижал к стенному шкафу.

— Урою, гад!

Сверчок чуть не лишился чувств от страха. Хлипкий мужичок, через раз дышит. Но жалости он не вызвал.

— Знаешь такого? — спросил Степан.

Он достал фотографию Шилина и показал Сверчку. Только прошло какое-то время, прежде чем тот пришел в себя и обрел способность различать предметы.

— Да, знаю…

Процесс пошел. Через полчаса Степан уже знал все, что ему нужно. Этот сморчок сдал ему и Шилина, и всех своих постоянных клиентов. И по настоянию Степана выдал всех, кого знал из своих коллег.

— Значит, девочку Ивану Геннадьевичу завтра вечером везут…

— Да…

— Кто?

— Толик.

— А из девочек кого?

— Он Катю заказал…

— Будет ему Катя, — зло сощурил глаза Степан.

В уме начал складываться план. Сверчок уже назвал ему адрес, по которому Шилину поставлялся живой товар.

— Что будем с ним делать? — спросил Федот, с ненавистью глядя на Сверчка.

— Пусть пока живет…

Такую мразь не грех застрелить. Но нельзя перегибать палку. Лимон и Лубок сошли им с рук. А на сутенерах фортуна может изменить им.

— Слушай сюда, мразь! — Если бы Степан мог убивать взглядом, этот подонок был бы сейчас трупом. — Завтра всех, кого ты мне назвал, заметут менты. Это я тебе обещаю. Надо выводить ваше сучье племя… Короче, если вякнешь кому, что мы приходили к тебе и спрашивали про Шилина, завтра вся Москва будет знать, что ты сдал и его, и всех своих ублюдков коллег…

— Да я все понимаю, — испуганно кивал Сверчок.

— Толика твоего мы забираем. Похороним как человека… — Степан посмотрел на Саню и незаметно подмигнул ему.

Сутенер по-прежнему не подавал признаков жизни. Вернее, он уже успел очнуться, но Кулик вырубил его по новой.

Саня все понял, схватил «кота» под мышки. К нему присоединился и Федот. Вместе они потащили его вниз.

Степан же прошел в комнату, где скрылась Катя.

Девочка сидела в кресле. Лицо закрыто руками, ноги поджала под себя. Теплый, нежный комочек.

Катя плакала.

— Ты чего? — Степан присел на корточки, погладил ее рукой по спине.

— Я всегда плачу, когда жду…

— Чего ждешь?

— Жду, когда меня повезут к другому дяде… По-детски тонким голосом Катя говорила совершенно не о детских вещах.

— Тебя больше ни к кому не повезут…

— Вы отдадите меня маме? — Она грустно-грустно посмотрела на него.

— А разве это плохо?

— Лучше, чем здесь. Но она все равно меня продаст…

— Это она тебя этому козлу продала?

— Да…

Таких матерей нужно отстреливать как бешеных собак.

— Давно ты здесь?

— Уже скоро месяц…

— И все это время ты жила здесь?

— Да…

— И сколько вас таких?

— Ира, Маша, Лена… Их на всю ночь увезли… Я уже больше не могу… Катя снова заплакала.

— Хватит сырость разводить, — погладил ее по волосам Степан. — Собирайся, домой поедем…

— Я не хочу к маме. Я ей не нужна…

— Ко мне поедем. Я один жил. А теперь мы будем жить вместе…

— А вы не будете мне делать больно?

— Чего? — не сразу понял Степан.

А когда понял, похолодел. Эта девочка воспринимает его как полового партнера. И неудивительно, психика ее изуродована. И все благодаря этому ублюдку по имени Михаил Евдокимович. Спасать надо девочку. Спасать, пока не поздно.

— Мне всегда больно, — заплакала Катя.

— Ты даже не думай, я не собираюсь пользоваться тобой. Ты будешь мне как дочь…

— Правда? — ее лицо озарилось. Только сейчас Степан понял, какое важное решение он принял.

— Правда…

— Вы очень сильный мужчина. Вы мне нравитесь Я хочу иметь такого отца…

Степан взял ее за руку и повел к выходу.

— А мои вещи?

— У тебя будет все новое…

Он не хотел, чтобы в ее будущее переходило хоть что-то из прошлого.