Мужик отшатнулся:

— Да как же можно?! Ведь нас за это…

— Не "вас за это" — а вы за все, что с вами до этого делали. Ну-ка, говори, кто за податью приезжает?..

— Обычно десять воинов. Вместе с ними воз с монахом. На воз мы свое добро сгружаем. — и вновь застонал. — Завтра последние крохи выгребать придется. Попробуй ты им не дать — засекут!.. А как дальше жить — ума ни приложу. Ведь у меня и жена, и дети.

— А мы их сами побьем.

— Да за это нас…

— А не надоело еще законы преступников исполнять? Я вот что скажу: мы их сами посечем, и на этом не остановимся. Из деревни в деревню пойдем — подымем народное восстание. Гнева в вас много — это хорошо — это сил в битвах предаст. Мы сметем Темных судей, и Бригена в грязь втопчем. Мы свои, справедливые законы установим…

Мужики сжались, к земле пригнулись. Они испуганно озирались: не услышал ли кто сторонний такие страшные речи.

Должно быть — их действительно слушали — в темных оконцах маленьких, скособоченных домишек проступали испуганные, мрачные лица.

И тогда Творимир закричал громко:

— А ну — хватит по углам жаться. Выходите, меня слушайте!

И выходили: мужики, женщины, старики, дети…

— Где телега останавливается? — спрашивал Творимир.

— Вот здесь… — указали на дом, больший чем остальные — это был дом старосты. — Телега возле крыльца стоит, а воины — с ней рядом на конях сидят, следят…

— Так. Ясно. Капаем яму… Да-да — возле крыльца — глубиной метра в четыре, и достаточно широкую, чтобы на ней и телега и стражники уместились. В яме установим подпоры, а на них — настил (на настил — забор пойдет). Рассчитать надо так, чтобы настил их выдержал, но от подпор проведем веревки. Как они встанут — веревки дернем, и… ну, дальше ясно…

На крыльцо вывалился толстенный староста. Обычно его тяжело было добудиться, но сейчас он услышал часть речи и с перепугу всякий сон забыл. Он кричал:

— Еретик! Что говорит то?!.. Хватай его! Завтра же в Бригенград в темницу повез!..

Творимир даже не сознавал, как близок он от гибели, а потому не волновался. И он крикнул:

— Ну, так — дальше выходки бандитов терпеть будем, или же…

— Хватит! — закричала какая-то женщина. — Сил нет больше этих убийц терпеть! Сколько они кровушки то невинной пролили!..

Толпа одобрительно загудела.

В Лунном свете жирно заблестел на старосте пот. Он захрипел:

— Да вы что?!.. Да я вас!..

Он хотел было юркнуть в дом, на него уже налетели, повалили, и, тут же, вымещая злобу, принялись сильно бить ногами. Староста истошно вопил — закричали дети — залаяли собаки — отозвалась в дальнем лесу волчья стая…

Творимиру понадобилось немало покричать и помахать кулаками, чтобы успокоить разъяренных крестьян. Едва живого окровавленного, старосту уволокли в какой-то погреб, туда же заперли и его жену, и детей…

Дальше, начали готовиться к приезду незваных гостей. Яма получилась, что надо — даже глубже, чем рассчитывал Творимир. Вырытую землю вынесли за окраинную калитку, а чей-то забор пошел на настил. Нашлись и две крепкие, но не толстые веревки — ими обвязали подпоры, и, присыпав пылью, протянули за ближайший дом…

К утру едва управились с этой работой…

Едва засверкало сквозь листву солнце, с дороги послышался конский топот. Десять самодовольных молодчиков гарцевали на холеных лошадях, плетьми отгоняли мух, а меж ними, на телеге трясся, похожий на бочку монах.

Остановились на обычном месте — как раз над ямой. Стали требовать, чтобы вышел сам староста. Подученные Творимиром крестьяне отвечали, что и старосту и его семью поразила заразная болезнь.

— А, черт! Тогда лучше подальше от его дома держаться! — крикнул один из молодчиков.

Но было поздно…

Веревки резко дернули — настил шатнулся, и вдруг провалился, увлекая и телегу и конников. Кто-то запутался в стременах, кто-то вывихнул руку, кто-то — ногу, кто-то — сломал.

Один воин стал было выбираться, но подоспел мужик — огрел его поленом — воин безмолвно повалился обратно.

Из ямы вперемежку неслись вопли раненных, угрозы и мольбы о помощи.

Раз начавшие действовать крестьяне уже не могли остановиться, и они подступили к Творимиру, потребовали:

— Что дальше делать?..

Тот осведомился:

— Откуда монах?

— Да тут, в трех верстах монастырь будет. Вроде, считается — женский. Там и правда, женщин много. Но часто к ним богатые гости наведываются…

— Ну, так и пошли на монастырь. Захватим его — будет нам оплот. По дороге еще какие деревни есть?

— Да — две деревни.

— Отлично. Тамошний народ тоже подымем. Но прежде — выволакивайте воинов из ямы. Выберете нескольких, кому достанется их оружие и одежда. Они будут изображать конвоиров. Остальные — якобы пленники. Ведь, если из монастыря увидят такую толпу, насторожатся — ворота закроют, а осаждать нам некогда — сейчас, пока восстание еще в зачатке, пока не знает о нас никто, как можно больше сделать нужно…