— Ну, это твои проблемы.

— И твои тоже. Тебе этих чертей тоже искать. Тебя за них твое начальство спросит.

— МУР этим делом занимается.

— Но и тебя под это дело подпрягли.

— Есть немного.

— Слушай, ну будь человеком, а? Чего ты из меня жилы тянешь? Я тебе чисто как человек человеку. Помощи прошу. А ты вола тянешь. Не хочешь помочь, так и скажи.

— Может, и хочу, — пожал плечами Степан. — Только чем помогу, не знаю… Состав фирмы «Воланд» известен.

Фамилии, адреса, родственники. Но толку от этого ноль.

Как корова их всех языком слизала. Никого не нашли. Абсолютно никого…

— И по адресам родственников тоже глухо, да? Липовые все родственники?

— Ты откуда знаешь? — подозрительно посмотрел на Сафрона Степан.

— Да это, — слегка стушевался тот, — сам же сказал, не можете никого найти. Ну я и подумал…

— А про адреса родственников откуда знаешь?

— Какие адреса? — прикинулся дураком авторитет.

— Про которые сам только что сказал.

— Не говорил я ничего.

— Ты не говорил, а я понял. Понял, что стукачок у тебя есть. Где? В нашем отделе или в МУРе?

— О чем ты?

— Да все о том же… На откровенность ты меня вызываешь, а сам шило в мешке от меня прячешь. Смотри, задницу себе не проколи. Все, чао!

Степан собрался уходить.

— Эй, погоди, — удержал его Сафрон. — Ну, есть у меня человечек. Не у тебя, отвечаю…

— Где?

— Да какая разница? Но не у тебя. Мамой клянусь…

— Чьей мамой? Чертовой?

— Слушай, ну будь человеком, а? Я к тебе по-хорошему…

— И я к тебе должен по-хорошему?.. Что ж ты со своим человечком по-хорошему не договоришься? Он бы тебе весь расклад по этому делу сдал.

— Так то МУР, а то ты.

— Значит, в МУРе стукачок.

— Ну, пусть там… Я ж говорю, МУР — это одно. Ты — другое. Может, у тебя лучше дело движется. Если да, то подскажи. В долгу не останусь…

— Огорчить тебя не боюсь, поэтому скажу. Нет, дела у меня движутся так же, как и у муровцев. Пока никаких успехов. Чертовой мамой клясться не буду, но слово даю…

Степан не врал. Ни ему, ни муровцам никак не удавалось выйти на след исчезнувшей фирмы. Направлений поиска много, но успеха нет ни на одном.

— Но мы их все равно достанем…

— Ты уж мне дай знать, ладно? — заюлил перед ним Сафрон.

— Это с какой стати?

— Ну, так отморозков этих наказать надо.

— Мы их и накажем.

— Как?.. Да у вас против них нет ни единой улики. Есть только основание для задержания. Ну задержите их, а дальше? Думаете, они вам на блюдечке «стволы» принесут, из которых пацанов моих мочили? А хрена! «Стволы» эти уже где-нибудь на дне болота лежат. И «Форд» они на запчасти разобрали, и прикид ментовской сожгли…

Сафрон знал, что говорил. Действительно, улик против группы «Воланд» ноль целых хрен десятых. А надеяться глупо, что после задержания сотрудники фирмы начнут давать признательные показания.

По одной только статье можно привлечь одного из них.

Некоего Виталика. За попытку отравления. Но, во-первых, его сначала нужно взять. А во-вторых, даже если он попадется, привлечь его к ответственности вряд ли удастся. Ступора нет в живых. А вор в законе Берлога на сотрудничество с ментами не пойдет, показания давать откажется. Девчонка-буфетчица не может свидетельствовать, что водка была отравленная — не видела, как в нее подмешивали отраву.

Словом, заморочек из уголовно-процессуальных бочек хватает.

И еще в одном прав Сафрон. Ему и законнику Берлоге не нужны доказательства. Как только воландовцы окажутся за решеткой, их могут порешить в первые три дня, еще до того, как прокурор даст добро на дальнейшее содержание их под стражей. Если, конечно, не принять соответствующих мер для обеспечения их безопасности.

— Ну так что, Степаныч, дашь знать? — осторожно спросил Сафрон.

— Нет, не дам, — покачал он головой. Немного подумав, добавил:

— Сам узнаешь…

А ведь узнает. Если, конечно, первым не возьмет чертовых отморозков.

— Ума не приложу, что с ним могло случиться! Каникулы уже закончились, а его все нет. Ты мне можешь это объяснить?

Валентина была близка к истерике. Да и сам Вячеслав переживал за сына не меньше. Артем уже должен был вернуться, приступить к занятиям. А его все нет. И ни слуху о нем, ни духу.

— С друзьями он в Сочи уехал, — клокотала она. — Нет у него друзей. Так, приятели. И все они уже на занятиях. Я узнавала. И никто ни в какие Сочи не ездил… Ты хоть понимаешь, что Артем обманул нас?..