Шрифт:
– А с тех пор, как в районных прокуратурах стали выгораживать бандитов и привлекать к ответственности их жертв…
Аркадий не скрывал своей неприязни к этому человеку. Вроде бы приличный с виду мужчина, приятной внешности, аккуратный, ухоженный. Но сколько гнили внутри… Аркадий привык иметь дело с отбросами общества, у него был большой опыт по этой части, да и чутье у него особое, оперское, так что Кургузова он видел насквозь.
– Я что-то вас не пойму! – возмущенно протянул следователь.
Он пытался скрыть свое смятение, но майора Киреева не провести.
– Сейчас поймешь! – жестко отрезал Аркадий.
У него не было ни времени, ни желания вести с этим типом долгие разговоры.
– А мы что, с вами на «ты»?
– А я на «вы» обращаюсь только к тем, кто честно исполняет свои обязанности! Ты к этому числу не относишься… Короче, резину тянуть не буду, времени нет. Сразу по существу. Гражданина Ветрякова убили бандиты из банды Джина…
– Но такого просто не существует! – перебил его Кургузов.
– Я не понял, кому это лучше знать, существует он или нет, мне, руоповцу, или тебе, прокурорской крысе… Молчи и слушай сюда!.. У меня есть доказательства невиновности гражданки Светловой…
– Вы не занимаетесь этим делом! – снова вякнул следователь.
– Я занимаюсь бандитами, которые убили Артема Ветрякова! Этого более чем достаточно, чтобы заняться делом гражданки Светловой… Но разговор не о том. Разговор о другом. У меня на руках заявление гражданки Светловой о том, что вы, используя свое служебное положение, пытались ее изнасиловать!
– Это неправда! – побледнел Кургузов.
Аркадий понял, что пнул его по больному месту. И вид у следователя, как у того вора, на котором шапка горит.
– Это правда. И мы с тобой это знаем… – коварно усмехнулся он.
– Никто ничего не докажет!
– Слышишь, Федя, если я всерьез возьмусь за это дело, то доказательства будут. Да и не нужны никакие доказательства. Достаточно будет разобраться в том, как велось следствие. А велось оно, скажем так, на поражение. Ты игнорируешь очевидные факты, которые прямо или косвенно подтверждают невиновность гражданки Светловой…
– Какие факты?
– Ты хоть раз был в доме, где проживали Ветряков со Светловой? Нет, не был. Ты был на даче, где содержалась Оксана? Тоже не был. Ты вообще нигде не был. Ты не добываешь улики и свидетельские показания в ее пользу. А вот подтасовывать факты ты горазд… Сначала ты сделал из Оксаны преступницу, затем, когда она обвинила тебя в попытке изнасилования, ты решил сделать из нее еще и сумасшедшую… А ты не дурак. Знаешь, что у Светловой нет никого, кто мог бы за нее заступиться. Поэтому изгаляешься над ней как можешь… Короче, дружок, расклад такой. Как видишь, я человек простой, привык рубить сплеча. И я тебя зарублю. Если Оксана Светлова невинно пострадает, я зарублю твою карьеру! Это я тебе обещаю… Ты меня понял!
Аркадий смотрел на Кургузова холодным пронизывающим взглядом. Следователь видел непреодолимую решительность в его глазах, и ему было страшно. Он хорошо знал, что такое РУОП, знал, что слюнтяям там нет места. Там служат железные мужики, которые не привыкли бросаться словами на ветер…
– Я спрашиваю, ты меня понял? – поднажал Киреев.
– Да, – выдавил из себя Кургузов.
И отвел в сторону глаза.
– А бандитов я тех найду, обязательно найду! – на прощание сказал Аркадий.
И заметил, как дернулся взгляд следователя. Уж не снюхался ли он с тем самым Джином?
3
Наркотиков было много. Целых два килограмма отменного афганского героина. И это лишь только начало.
Джин держался так, будто всю жизнь только наркотой и занимался. Небрежной и в то же время уверенной походкой подошел к столу, где стоял кейс. Ножом вскрыл один пакет, прихватил пальцем немного порошка, провел им по языку.
– Ну как? – спросил таджик.
Он вел себя беспокойно, нервно озирался по сторонам. Волнуется Рахат. Ментов шугается. Но больше всего он боится самого Джина. А его стоило бояться. И он сам, и его пацаны своим видом внушали страх и почтение. Не люди, а монстры криминального мира.
– Нормально. Хотя качество немного не то, на которое я рассчитывал…
– Да хорошее качество, – еще больше занервничал Рахат.
– Ты мне сказки не рассказывай. Короче, десять штук я скину, ты уж не обижайся…
– Да ты че, я и так задешево уступаю.