Все-таки в этом что-то есть, когда такая красивая женщина называет тебя «сэром». Тот самый случай, когда не грех воспользоваться служебным положением.

– Хорошо… Будем искать этих двоих.

Потсдам, 1945 год, 20 апреля

Две недели назад майора ГБ Алексеева вызвали к министру НКГБ Меркулову. За последние три года он побывал у него шесть раз: четырежды с группой офицеров и дважды вызван персонально, в связи с делом о покушении на товарища Сталина. Так что это был седьмой раз. Вроде бы тропинка проложена, в какой-то степени можно назвать случившееся рабочим моментом, и все-таки сердечко билось тревожно. Мало ли!..

А когда он перешагнул приемную и его встретил спокойный взгляд секретаря, от души значительно отлегло.

Ждать пришлось недолго, уже минут через десять он был вызван в кабинет. Всеволод Николаевич Меркулов сидел за большим письменным столом и распекал в телефонном разговоре кого-то из заместителей. Повернувшись к стоящему в дверях Алексееву, молча указал на свободный стул с правой стороны от себя.

Уверенным шагом майор пересек кабинет. Через окна министерского кабинета была видна Лубянская площадь, Феликс Дзержинский, застывший в бронзе. Но из министерского окна привычная картина выглядела как-то иначе. Внушительнее, что ли.

Положив телефонную трубку, Меркулов заговорил вдумчивым голосом:

– Тут такое дело, Сергей Васильевич, товарищ Сталин отдал распоряжение создать рабочую группу по поиску германских сокровищ. Вы, наверное, знаете о том, что немцы свозили к себе сокровища со всей Европы, а когда наши войска стали продвигаться к их границам, они занялись тем, что стали их усиленно прятать. – Алексеев уже давно обратил внимание на привычку министра обращаться к подчиненным по имени в тот момент, когда хотел подчеркнуть важность разговора.

– Знаю, товарищ министр.

Меркулов удовлетворенно кивнул:

– Задача этой группы заключается в том, чтобы отыскать припрятанные сокровища.

– Понимаю.

– Руководителем этой группы назначаетесь вы.

– Слушаюсь, товарищ министр!

– Это еще не все… По оперативным данным нам известно, что американцы проводят точно такую же работу. И в этом деле у них имеются весьма серьезные результаты. Огромное количество шедевров – картины, изделия из золота, исторические и культурные ценности уже вывезены за океан, откуда им не будет возврата. Но это отдельная тема для разговора. Значительная часть их усилий направлена на поиски Копья судьбы. Вы что-нибудь слышали о таком?

– Это то копье, которым Гай Кассий ударил Христа.

– Верно. Мы должны опередить их и добраться до копья первыми. Это наша главная цель, Копье судьбы должно быть в России! Желательно, конечно, проработать операцию, чтобы пустить американцев по ложному следу. В этом случае у нас появится преимущество во времени.

– Понимаю, товарищ министр.

– Если вам все понятно, тогда выезжайте на место немедленно. И уже в Германии разберитесь со всеми этими делами поподробнее.

– Слушаюсь, товарищ министр.

Уже через день Алексеев вылетел на фронт, где вступил в новую должность начальника войсковой разведки армии. Майор ГБ в Красной Армии приравнивался к званию полковника, так что вместе с новой формой он получил еще и новые погоны. В этот же день он отдал распоряжение выявить всех, кто мог быть причастен к имперским сокровищам, и уже вечером держал в руках полный список.

Половину из них он забраковал сразу, так как в силу невысокого служебного положения они вряд ли могли быть допущены к секретам рейха. Но вот к оставшимся он присматривался особенно тщательно. В итоге он выделил троих, кому действительно могли быть известны музейные секреты Третьего рейха.

Пообщавшись с первыми двумя, майор Алексеев сумел убедиться, что оба явно не тянули на хранителей имперских сокровищ в силу слабости натуры (легко впадали в истерику, клялись, что не ведают ни о каких реликвиях и являлись всего лишь музейными работниками). Поразмыслив, он решил, что им можно было доверить разве что рисунки уличных художников.

Но вот третий впечатление произвел.

Мужчина совершенно не походил на музейного работника: крупный, атлетичный, с широким разворотом плеч, он больше походил на десятиборца в пике своей формы. Но это только подчеркивало правильность выбора. Больше всего немцы доверяют именно таким типам с арийской внешностью. А кроме того, он обладал колоссальной выдержкой. Сразу было понятно, что перед ним настоящая фигура, с которой придется считаться, а раз так, то нужно было применить новые формы допроса. Прежде чем начать серьезный допрос, он велел узнать о нем все, а когда данные были получены, велел привести пленного.

Переводчиком был немолодой лейтенант ГБ. До войны он восемь лет проработал на нелегальном положении в Германии. Таким людям Алексеев не доверял, если покопаться в его биографии, так наверняка можно отыскать немало темных пятен.

– Ваше имя?

– Хайнц Шмайсснер, – отвечал немец, посмотрев на переводчика.

– Звание?

– Штандартенфюрер СС.

– Вот оно как… Как вы попали в плен?

– Я пробирался в Дрезден, там у меня… живут знакомые. Я был вместе с толпой беженцев, когда налетели бомбардировщики. Меня контузило… А потом меня взяли в плен проходившие мимо русские солдаты. Наверняка все это записано в моем деле.