Водитель дал газ и сорвал «девятку» с места. И сразу зашевелился инвалид. Начал выпихивать свой костыль в окно. Что-то уж очень толстый у него костыль. Как будто пулемет под него замаскирован.

Почему как будто?

Олеся плавно и быстро выдавила слабину на спусковом крючке. «СВУ» несильно толкнула в плечо.

Сначала в столб врезался мотоцикл. Затем пошла юзом «девятка». Все, кто в ней находился, были продырявлены. Олеся с девчонками постаралась.

Не зря Андрон посадил их в «гнезда» на подступах к больнице. И «гвардейцев» своих в кустах спрятал, «карателей» к операции привлек. Со всех сторон больницу обложил. И чтобы Леон не сомневался, брата своего к нему приставил. Если что, то вместе с ним...

Леон видел, как выскакивают из укрытий бойцы в черных комбинезонах, бронежилетах и касках-сферах. Человек пять из них метнулись к машине с бельем. Еще столько же остановились, припали на колено и взяли ее на прицел. Остальные понеслись к Леону и веером рассыпались вокруг него. Они взяли его в плотное кольцо и грозно ощетинились автоматами. Теперь его не возьмешь ничем.

В машине что-то происходило. Леон услышал сначала шум, а затем увидел, как из кузова на землю грохнулся какой-то хмырь в штанах и майке-безрукавке. Через секунду к нему присоединился еще один. Затем второй, третий.

Оказывается, в машине засели четыре боевика. Но «гвардейцы» и «каратели» нейтрализовали их. Обезоружили, избили и потащили с собой.

Булат обвел Вагонетку вокруг пальца. На живца его пацанов подловил. Четверых подчистую свел. Еще четверых с собой забрал. Колоть их будут, а потом прикончат.

Когда-то Вагонетка сам Булата учил, как пленников кончать надо. Когда-то они на одной стороне воевали. А сейчас они враги.

Теперь Леон знает, откуда ветер дует. Не только Тарасу жарко придется, и Вагонетку зацепить могут. Под Булатом элитные «бригады». Сегодня его бойцы продемонстрировали высший класс.

– Рассказывали мне, как эти ребята работали. Ахнешь...

Это ему Вася Журавлев сообщил. Мент, подполковник, начальник уголовки районного масштаба. С ним Вагонетка поспешил встретиться, едва узнал о гибели своего боевого звена.

– Вася, а трупы на тебя навесят? – спросил он.

Четыре жмура Булат образовал. Пусть и при оружии погибли пацаны, но они же люди. По ним тоже расследование будет.

– Не знаю, может, руоповцы займутся. А ты что, хочешь жмуров от себя отмазать?

Четыре покойника принадлежат к команде Вагонетки. И все вооружены. А это криминал. И по закону на Вагонетку можно навесить собак. Но он отмажется.

– Булат моих пацанов завалил. Надо поквитаться.

– А я-то здесь при чем? – сразу напрягся мент.

– Как при чем? Я тебе убийц сдаю. Неужто не врубаешься? – скривил губы Вагонетка.

– Да пусть с ними руоповцы возятся.

– А ты омоновцев задействовать можешь?

– В смысле?

– В смысле наехать надо на Булата, – ожесточился Вагонетка. – Запрягаешь взвод ОМОНа и на хату к Булату.

Он объяснялся с Васей открытым текстом. В ментовке шел разговор. А он не дурак, чтобы фиксировать беседу с бандитским авторитетом. И прослушать их никто не мог. Как-никак кабинет начальника уголовного розыска. Приняты все меры предосторожности.

– Видел я эту хату, – поморщился мент. – Крепость. Меня же на смех поднимут.

– Зато «бабки» обломятся. Сколько скажешь, столько и отстегну.

– Хорошо. Как всегда, но умножай на два.

– На три, если в цвет попадешь.

Вряд ли спецназовцам окажется по зубам такой орешек, как укрепгородок Булата. Но это хорошо, если они обломают зубы. Особенно с кровью. Чем больше спецназовцев положит Булат, тем сильнее рассвирепеет главный ментовский начальник. Раньше он на прикорме у Графа был. А сейчас как бы сам по себе.

Старший лейтенант Геннадий Короткий уже два года командовал взводом отряда милиции особого назначения. Платили мало. Но сознание того, что он служит в элитном подразделении, обладает крутостью спецназовца, позволяло ему не обращать внимания на этот недостаток.

Жилось ему неплохо. Постоянные учения и очень редко – выезды на боевые задания. И то по мелочи. Задворск по рукам и ногам был связан с криминалом. И, как ни странно, это обеспечивало иллюзию внешнего благополучия. Никаких серьезных инцидентов за последние два года.