– Ты согласна закрыть дело даже ценою распада своей семьи?

– Что ты такое говоришь! Между прочим, это Александр первым предложил такой выход, и мой адвокат сказала, что у нас есть все шансы на то, чтобы закончить дело миром.

– Ах, Александр сказал! – покачала головой Софья, отправляя в рот печенье. – Да видела я, как твой Александр нарезал круги вокруг Машеньки. А как он смотрел на нее, ты не заметила?

– Как он смотрел? Не говори чепухи, я была тут же, но ничего такого не увидела!

– Так протри очки, подруга! Он же смотрит на нее глазами влюбленного мужчины!

– Вранье!

– А вот и нет! Вспомни, когда ты мне раньше подавала чай, бежал он к тебе через всю гостиную, чтобы поднести чайник? Да его и духу здесь не было! Что с ним, скажи на милость, произошло? Не для тебя ли он так старается?

– А может, и для меня! – в запальчивости сообщила Евгения. – У нас с ним, если хочешь знать… У нас как медовый месяц! Я его просто не узнаю. Страсти едва ли не африканские. А ты говоришь…

Софья смотрела на нее, не веря ни одному ее слову.

– Внезапная холодность мужчины, впрочем, как и его внезапная страстность, должна настораживать, – произнесла она, словно выражая Женьке свои соболезнования. – Ой, не знаю, подруга! Ой, дурное у меня предчувствие! Выгони ты эту девку, пока не поздно, все равно ведь в тюрьму тебя не посадят.

– Я не хочу получить срок! Пусть даже и условный… Неужели все зря? Я старалась. Приняла ее как родную. Комната ей… Одежду собственную, между прочим, отдала! Сама хожу, сама видишь, в чем.

– Вижу! – сказала приятельница, без особого интереса скользнув глазами по видавшей виды домашней одежде Евгении. – На подружке твоей был шикарный костюмчик. Где ты такой взяла?

– Костюмчик? – Евгения на минуту вернулась из глубины своих страданий, вспоминая, что было на Машеньке в этот вечер. Что-то велюровое, голубого цвета. Но у нее никогда не было такого костюма. Пока она размышляла над этой загадкой, Софья продолжала учить ее уму-разуму:

– Что это за сказки на ночь Василисе? Милая моя, да ты тут никак лишняя? Даже не думай, выставляй эту девчонку за порог! Хочешь с нею примириться? Так предложи ей денег! Самый верный и лучший способ. Все нормальные люди именно так и поступают.

– Но ей некуда идти!

– Ничего. Жила же она где-то до сих пор? Пускай туда и возвращается.

– Ой, не знаю, Софья… Как-то не по-людски это, – с сомнением в голосе произнесла Евгения. – Может, подождать немного? Адвокат говорит, что следствие по моему делу долго не продлится. Им вроде как нужно утрясти кое-какие формальности. Опять же, экспертизы пока не готовы.

– Смотри, как бы тебе самой не стать такой формальностью, – предупредила ее подруга. – На твоем месте я бы действовала решительно и смело. Если не веришь мне, то выжди пару деньков. Понаблюдай за ними да разуй глаза…

Перебирая позже в памяти детали этого разговора, Евгения никак не могла взять в толк, что именно внесло в ее душу смуту. Если разобраться, Софья не сказала ей ничего такого, из-за чего можно было бы расстроиться. Ну, подумаешь, ей показалось, что Александр как-то по-особенному смотрит на Марию! Если верить подруге, то ее муж все девятнадцать лет их совместной жизни смотрел как-то не так на всех женщин вокруг, включая, разумеется, и саму Софью. Она вечно подозревала его во всех смертных грехах, тысячу раз ошибалась, что не мешало ей при следующей встрече начинать все сначала. Ну, подумаешь, смотрит! На то у него есть глаза. Ей просто показалось, ведь не могла же Евгения быть настолько слепа, чтобы не замечать того, что творится прямо у нее под носом? Что еще? Он взял у Машеньки чайник и даже собственноручно принес печенье. Эка беда! И на таких шатких уликах Софья делает воистину убийственный вывод: Александр влюбился в Марию. Черт знает что! Но почему тогда она, умная и проницательная женщина, сидит сейчас как кукла, вперив взгляд в остывший чайник? Она, должно быть, просто легковерная дура, если приняла слова приятельницы как истину, не требующую доказательств. Она просто должна выбросить все эти глупости из головы и запретить себе о них думать.

Однако вопреки здравому смыслу Евгения продолжала прокручивать в голове этот странный разговор, попутно ища подтверждения словам подруги в собственных наблюдениях. У нее по-прежнему не было ничего, на что она могла бы опереться, не было ни малейшей зацепки, но душевный покой, которым она так дорожила, казалось, покинул ее навсегда…

– Ну, что в этот раз принесла на хвосте твоя сорока? – спросил Александр уже после ухода докучливой гостьи. Как он и предполагал, она задержалась у них до полуночи.

– Да так, – уклончиво произнесла Евгения. – Какие-то сплетни.

– Неужели сплетни? А я-то думал, что устами твоей подруги вещает пророк!

– Хватит придуриваться, Сашка. Если хочешь знать, меня занимает сейчас совсем другое, – задумчиво произнесла Женя, расправляя постель. – Скажи, ты заметил, в каком костюме была сегодня Мария?

– А что не так с ее костюмом? – поинтересовался муж.

Евгения как следует рассмотрела ее одежду, когда Машенька убирала со стола чашки. Это, вне всяких сомнений, была дорогая вещь, купленная в хорошем магазине. Где девушка взяла деньги, чтобы приобрести ее, ведь из больницы Евгения забрала ее почти что голую?