Вот так-так, его имя ей ничего не говорит. Костик жутко расстроился, даже перед глазами все всколыхнулось.

Но у него еще был шанс успокоить ущемленную гордость.

– А группа «Голубая мечта»? Это вам что-нибудь говорит?..

– «Голубая мечта»? – Девушка почему-то усмехнулась. Не презрительно, нет. Но все же оттенок пренебрежения присутствовал. – Да, конечно, я слышала о «Голубой мечте»… Давно это было, сто лет назад…

– Почему давно? Еще три года назад «Голубая мечта» гремела на всю страну. И ваш покорный слуга вместе с ней… Вместе с Алексеем Беловым мы основали эту группу. А все песни сочинил я…

Только сейчас в девушке проснулся какой-то интерес к нему.

– Вы серьезно? – спросила она.

– А вы послушайте мой новый альбом, и вам все станет ясно…

На этом разговор закончился. А продолжился он вечером. За столиком дорогого ресторана.

Эмма – так звали девушку – сменила джинсовый костюм на вечернее платье. Прическа, макияж, в меру бижутерии… В общем, она стала еще прекрасней. Костик не мог налюбоваться ею. И чувствовал себя, как школьник на первом свидании.

– Поверить не могу, – говорила она. Ее чарующий голос ласкал слух Костика. Он откровенно балдел. – «Голубая мечта» – это было что-то непостижимое. Такой стремительный взлет, невероятная слава… Я ведь, между прочим, когда-то заслушивалась вашими песнями. Мне тогда пятнадцать лет было…

Значит, сейчас девятнадцать или даже двадцать – Костик сделал этот вывод механически. Его вовсе не интересовало, сколько Эмме лет.

– Я слышала, одна девчонка чуть не сожгла себя. Это правда? – спросила она.

– Правда. И я тому свидетель…

– Не из-за вас лично?

– Во-первых, мы договорились обращаться друг к другу на «ты», – сказал он. – А во-вторых, как ты сама считаешь, можно было из-за меня сходить с ума или нет?

– А почему нет? Ваша группа была такой популярной…

– А если забыть о популярности, я могу нравиться как мужчина?

– Константин, вы… то есть ты… Ты ставишь меня в неловкое положение…

Эмма была смущена. Ее чудные щечки порозовели.

– Извини… А девчонка та облила себя бензином и чуть себя не сожгла из-за моего друга. Алексей Белов… О нем, то ты хоть слышала?

– Нет, я не разбиралась в именах. Я знала только одно – «Голубая мечта»… А где сейчас твой друг?

– Сидит?

– Где?

– Есть такие места. Я бы даже сказал, заповедные места. Там ты хоть лежи, хоть бегай, хоть прыгай, все равно будешь сидеть… Помните, у Некрасова, это место зоной зовется…

– У Некрасова нет таких строк…

– Да знаю… Строк нет, а зона есть…

– Вы философ.

– Скорее, демагог.

– И за что вашему другу досталось?

– За кражу. Он украл машину. Чтобы на эти деньги раскрутить нашу группу…

– Это подвиг, – решила Эмма.

– И преступление с наказанием, – вздохнул Костик.

– Тогда вы раскручивали группу. А сейчас ты хочешь раскрутить самого себя. Я правильно поняла? – спросила Эмма.

В ее глазах Костик увидел нечто похожее на чувство вины. Будто она была виновата перед ним за то, что ей интересен этот вопрос.

– Да, ты поняла меня правильно, – кивнул Костик. – Давай выпьем по чуть-чуть…

Он хотел плеснуть ей шампанского. Но ее фужер был еще полон – она едва пригубила. Зато Костик усердствовал. Он уже успел хватануть граммов двести водочки. И сейчас добавил еще полста. Водки для заводки…

– Я записал свой собственный сольный концерт, – сказал он. – И хочу, чтобы он разошелся по всей стране.

– Через наш магазинчик? – спросила она.

– Ну, не только через ваш. Я уже во многих ларьках был…

– И сколько экземпляров ты хочешь продать?

– Две сотни.

– А не мало, чтобы концерт разошелся по стране?

«Не мало», – подумал Костик. Мало другого. Он снова взялся за водку. Еще добрал пятьдесят граммов. Слишком очаровательная женщина рядом, слишком сильное волнение. И водочкой это волнение надо унять… Он был еще не совсем пьян, поэтому искал и пока находил оправдание своему пристрастию к зеленому змию…

– Это сейчас мало. А завтра альбом пойдет гулять по всей стране. Его будут переписывать с одного магнитофона на другой. Пойдет цепная реакция… Все очень просто…

– Ты думаешь?

– Не думаю. Знаю… Альбомы «Голубой мечты» расходились именно так.

И Константин Перевалов как певец разойдется. Надо за это выпить… Костик снова потянулся к бутылке…

– «Голубая мечта» – это своего рода феномен, – сказала Эмма. – Эта группа развивалась вопреки всем мыслимым и немыслимым законам шоу-бизнеса… Я много слышала про нее. Поэтому знаю, что она раскрутилась сама по себе, широко, стремительно…

– Ты красиво говоришь, – заметил Костик. – И, я чувствую, разбираешься в шоу-бизнесе.