Вследствие зависимости колибри от флоры оказывает, что тропические страны Америки особенно богаты ими. Однако ошибочно было бы предполагать, что колибри предпочитают леса низменностей, где растительная жизнь достигает высшего развития; согласно последним исследованиям, следует принять, что самое большое число видов колибри встречается в гористых странах Юж. и Ср. Америки. Особенно благоприятной страной для колибри является, по видимому, Мексика: она служит отечеством более чем 1/5 всех известных нам видов этих птиц. «Они украшают, – говорит Гульд, – своей неподражаемой роскошью оперения трещины вулканических пород, оживляют страны, куда люди никогда не заглядывают, и придают жизнь холодной пустыне».

Еще с точностью не определено, можно ли считать вполне оседлыми птицами тех колибри, которые не предпринимают дальних перелетов. Все виды перелетают с одного места на другое, смотря по времени года и, главным образом, по времени цветения различных растений; кроме времени гнездования, они постоянно странствуют.

Полет определяет всю жизнь колибри и вполне характеризует их; ни одна птица не летает так, как они, и, следовательно, по полету их нельзя и сравнивать с другими птицами. «Как удивительна, – говорит Гульд, – должна быть организация этих птичек, доставляющая им возможность производить и так долго продолжать дрожательные движения их крылышек. Птица эта не машет плавно крыльями, как ласточка или стриж, но постоянно трепещет ими с изумительной быстротой, когда перелетает с цветка на цветок или проносится по воздуху на большое расстояние над деревьями или рекой; когда колибри останавливается около какого-нибудь предмета, то движения его крыльев так быстры, что по сторонам тела птички видишь лишь туманный полукруг». Пока колибри остается на одном месте, крылья его не производят никакого шума, но когда он быстро подвигается вперед, то слышно довольно резкое жужжание. Глядя на них, приходит мысль рассматривать колибри как оперенную бабочку. Бэтс уверяет, что ему только после продолжительного рассматривания удалось отличить от колибри бабочку титана; он же говорит, что ему неоднократно случалось стрелять в бабочку вместо колибри, так как полет и остановка на воздухе над цветами у бабочек совершенно такие же, как и у колибри. Некоторые путешественники упоминают о великолепной игре цветов, которая замечается у этих птиц во время полета; но это не вполне справедливо. Во время летания прекрасный цвет оперения колибри вовсе не заметен: блестящие цвета видны лишь тогда, когда птички держатся на месте – когда они парят около цветов или садятся на ветку для отдыха. На землю колибри спускаются очень редко.

По давно сложившемуся мнению, ни один колибри не может петь. Вообще это верно, но существуют наблюдения, утверждающие противное. Принц фон Вид говорит, что голос колибри состоит из едва заметных тихих звуков. Бурмейстер со своей стороны замечает, что когда они садятся для отдыха на ветку, то иногда бывает слышен их слабый чирикающий голос, так что они ни в коем случае не могут быть названы немыми. Большинство других наблюдателей упоминают лишь о резких и грубых звуках.

Внешние чувства колибри развиты хорошо и довольно равномерно; сильно развитый и выпуклый череп указывает на сильное развитие головного мозга и заставляет предполагать, что и душевные качества колибри достигают довольно высокой степени развития. Слишком большое доверие к человеку, конечно, часто их обманывает и делает нередко жертвами своей излишней смелости.

Что касается пищи колибри, то прежде полагали, что он питается сладким соком цветов, но Балье решительно отвергает это мнение и доказывает, что колибри питается насекомыми.

Почти все колибри – настоящие дневные птицы: они любят жару и сильно страдают во время холода. Несмотря на это, многих из них следует считать сумеречными птицами, которые вылетают на добычу только в утренние и вечерние часы, а во время полудня отдыхают в тени больших деревьев. Некоторые путешественники говорят о целых роях колибри, другие же утверждают, что колибри появляются лишь поодиночке. «Я могу из собственного опыта сказать, – говорит принц фон Вид, – что оба эти мнения верны, так как часто нам в течение нескольких минут приходилось убивать очень много колибри одного и того же вида, хотя обыкновенно они показываются только поодиночке». Два самца одного вида никогда не могут мирно встретиться, но тотчас же начинают между собой ссору и драку; нельзя себе представить, чтобы два колибри одного и того же вида мирно обыскивали одновременно цветы на одном и том же дереве. Сальвин уверяет, что некоторые колибри своей драчливостью мешают охотнику, так как прогоняют всех родичей, которые приближаются к дереву, где они поселились. «Мне кажется, – говорит он, – что споры и драки составляют их главное занятие. Как только один колибри всовывал свой клюв в цветок, другой выказывал свое расположение к тому же цветку, и тотчас начиналась драка». В сравнении со своей крошечной величиной, это в высшей степени раздражительные и гневные создания; они с яростью бросаются на маленьких сов, довольно больших соколов и даже с заметной дерзостью приближаются к человеку.

Все виды колибри вьют сходные гнезда и кладут лишь по два беловатых, длинных и сравнительно крупных яйца. Главным материалом для постройки служит растительный хлопок; к нему примешиваются другие твердые растительные вещества, например, древесные лишаи, травы и чешуйки папоротника. Детеныши колибри при вылуплении бывают голы и слепы и так беспомощны, что едва умеют открывать клюв, чтобы принимать приносимую родителями пищу; через несколько дней они покрываются серым пушком, а позднее вырастают перышки на верхней части тела.

О жизни колибри в неволе существует довольно много наблюдений. Коффер рассказывает, что он в течение нескольких месяцев держал колибри в клетке и кормил разведенным в воде медом; сладкая жидкость привлекала мелких мух и мошек, и птички с удовольствием хватали их; они ели их с такой жадностью, что насекомые очевидно составляли значительную часть их пищи. Пиль воспитал двух молодых колибри, которые свободно летали по комнате и садились на плечо своего хозяина, когда были голодны; он наблюдал, что когда солнце светило в комнату, то птички на манер мухоловок хватали маленьких мошек. Однажды мне принесли гнездо с молодыми колибри. Один из них ударился о стекло окна и убился; другой отказывался от пищи и на следующее утро казался полумертвым. Одна дама согрела его на своей груди, и когда он поправился, то взяла сахару в рот и стала его этим кормить; таким образом он был выкормлен и посажен в клетку, я держал его более трех месяцев; он казался веселым и здоровым и своими движениями и чириканьем выказывал большую радость, когда ему приносили свежие цветы. Попытки перевести колибри в Европу оказались неудачными.

Американцы очень любят колибри вследствие его красоты и миловидности и охотятся за ними лишь тогда, когда об этом просит европеец, собирающий коллекции. Кроме человека, у колибри нет других врагов. Сомнительно, чтобы они становились жертвами хищных птиц или зверей, так как превосходят их в быстроте движений. Вообще следует предположить, что эти живые яхонты умирают собственной смертью, о чем можно судить по большому числу их, хотя размножаются они не очень быстро.

Ближайшими родичами колибри являются стрижи (Cypselidae), небольшие птицы, но с плотным и сильным туловищем, короткой шеей и широкой головой, оканчивающейся маленьким, треугольным, слабым клювом; крылья узкие и изогнутые, хвост имеет различную форму; ноги короткие, с острыми когтями. Оперение обыкновенно одноцветное и темное и в исключительных случаях имеет блестящий, металлический цвет. Они распространены по всем частям света и живут во всех поясах, кроме холодного; встречаются также на различных высотах, от морского берега до снеговой линии.

Стрижи более всех других птиц живут в воздухе и деятельны с раннего утра до поздней ночи; силы их, кажется, никогда не ослабевают, и ночной отдых продолжается лишь несколько часов. Превосходно летая в воздухе, они на земле оказываются самыми беспомощными существами: они неспособны ни ходить, ни даже ползать; зато лазают довольно сносно по стенам и скалам. Их усиленная деятельность обусловливает большие потери и соответственно этому энергичный обмен веществ; поэтому стрижи необыкновенно прожорливы и уничтожают ежедневно сотни тысяч насекомых, составляющих их исключительную пищу.