Партия видит эти трудности и имеет возможность преодолевать их. Партия, при поддержке миллионных масс пролетариата, уже преодолевает эти трудности, уверенно ведя страну по пути к социализму. Но не все отряды нашей партии верят в возможность дальнейшего поступательного движения. Некоторые части нашей партии, правда, малочисленные, испугавшись трудностей, испытывают усталость и колебания, впадают в отчаяние и культивируют упадочные настроения, заражаются неверием в творческие силы пролетариата и приходят к идеологии капитулянтства.

В этом смысле нынешний переломный период напоминает до известной степени переломный период октября 1917 года. Как тогда, в октябре 1917 года, сложная обстановка и трудности перехода от буржуазной революции к революции пролетарской породили колебания одной части партии, пораженчество и неверие в возможность взятия власти и удержания ее пролетариатом (Каменев, Зиновьев), так и теперь, в нынешний переломный период, трудности перехода к новой фазе социалистического строительства порождают колебания в некоторых кругах нашей партии, неверие в возможность победы социалистических элементов нашей страны над элементами капиталистическими, неверие в возможность победоносного строительства социализма в СССР.

Оппозиционный блок является выражением этих упадочных и пораженческих настроений в рядах одной части нашей партии.

Партия видит трудности и имеет возможность преодолевать их. Но, чтобы побороть эти трудности, нужно, прежде всего, преодолеть упадочные настроения и пораженческую идеологию в рядах одной части партии.

Оппозиционный блок в своем документе от 16 октября 1926 года, отказываясь от фракционности и отмежевываясь от явно меньшевистских группировок внутри ВКП(б) и вне ее, вместе с тем заявляет, что он остается на своих старых принципиальных позициях, не отказывается от своих принципиальных ошибок и будет защищать эти ошибочные взгляды в рамках устава партии.

Из этого следует, что оппозиционный блок думает и впредь культивировать в партии упадочные настроения и капитулянтство, что он думает и впредь пропагандировать в партии свои ошибочные взгляды.

Поэтому очередная задача партии состоит в том, чтобы вскрыть принципиальную несостоятельность основных взглядов оппозиционного блока, разъяснять их несовместимость с основами ленинизма и повести решительную идейную борьбу с принципиальными ошибками оппозиционного блока на предмет их полного преодоления.

Партия исходит из того, что наша революция является революцией социалистической, что Октябрьская революция представляет не только сигнал, толчок и исходный пункт социалистической революции на Западе, но она является вместе с тем, во-первых, базой дальнейшего развертывания мирового революционного движения и, во-вторых, открывает собой переходный период от капитализма к социализму в СССР (диктатура пролетариата), на протяжении которого пролетариат, при правильной политике в отношении крестьянства, может и будет с успехом строить полное социалистическое общество, если, конечно, мощь международного революционного движения, с одной стороны, и мощь пролетариата СССР, с другой, будут достаточно велики для того, чтобы оградить СССР от военной интервенции империализма.

Троцкизм придерживается совершенно других взглядов на характер и перспективы нашей революции. Несмотря на то, что троцкизм шел в октябре 1917 года с партией, он исходил и продолжает исходить из того, что наша революция сама по себе не является, по существу дела, социалистической, что Октябрьская революция есть лишь сигнал, толчок и исходный пункт социалистической революции на Западе, что если наступит затяжка мировой революции и победоносная социалистическая революция на Западе не подоспеет в самый близкий период, то пролетарская власть в России должна будет пасть или переродиться (что одно и то же) под напором неизбежных столкновений между пролетариатом и крестьянством.

В то время как партия, организуя Октябрьскую революцию, исходила из того, что “возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране”, что “победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство”, может и должен встать “против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств” (Ленин, т. XVIII, стр. 232–233), — троцкизм, наоборот, сотрудничая с большевиками в период Октября, исходил из того, что “безнадежно думать… что, например, революционная Россия могла бы устоять перед лицом консервативной Европы” (Троцкий, т. III, ч. 1, стр. 90, “Программа мира”, вышедшая впервые в августе 1917 г.).

В то время как партия исходит из того, что в Советском Союзе имеется “все необходимое недостаточное” “для построения полного социалистического общества” (Ленин, “О кооперации”), троцкизм, наоборот, исходит из того, что “подлинный подъем социалистического хозяйства в России станет возможным только после победы пролетариата в важнейших странах Европы” (Троцкий, т. III, ч. 1, стр. 93, “Послесловие” к “Программе мира”, написанное в 1922 г.).

В то время как партия исходит из того, что “10–20 лет правильных соотношений с крестьянством и обеспечена победа в всемирном масштабе” (Ленин, план брошюры “О продналоге” [74] ), троцкизм, наоборот, исходит из того, что правильных соотношений с крестьянством не может быть у пролетариата до победы мировой революции, что пролетариат, взявший власть, “придет во враждебные столкновения не только со всеми группировками буржуазии, которые поддерживали его на первых порах его революционной борьбы, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых он пришел к власти”, что “противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти свое разрешение только в международном масштабе, на арене мировой революции пролетариата” (Троцкий, “Предисловие” к книге “1905”, написанное в 1922 г.).