— Я никогда не делала вид, что Прилона не существует!

— Я тоже никогда не делал вид, что тебя не существует, — возразил Джерин.

— Ха! — Элис тряхнула головой. От ее тона по его телу побежали мурашки. Давненько с ним никто так не разговаривал. Она продолжала: — Никто так не слеп, как человек, который думает, что все видит.

— Это правда, — согласился Джерин.

Стрела, конечно, летела в него, но сама Элис, похоже, не понимала, что сказанное язвит и ее. Даже в этой маленькой перепалке она ничего не желала относить на свой счет. Лис пожал плечами. Чего-либо иного он от нее и не ожидал.

— Это едва ли справедливо, — сказала она. — Я боролась все это время, и чем я могу похвастать? Ничем достойным. А ты… ты просто продолжал двигаться дальше, вперед и вперед.

— Это ведь ты ушла, — заметил Джерин, пожимая плечами. — Я не сажал тебя в лодку, не вывозил на середину Ниффет и не выбрасывал за борт. Да я вообще был бы…

Он осекся. Он не был бы счастлив, если бы она осталась. Недолгое время, возможно. Но по прошествии всех этих лет он мог только радоваться тому, как все повернулось.

Губы ее напряглись. Наверное, она догадалась, что он собирался сказать и почему не сказал.

— Ты можешь идти, — проговорила она. — Нам не о чем больше говорить, не так ли?

— Да, — ответил он, хотя это было не совсем верно.

То, что умерло в нем двадцать лет назад, теперь вдруг зашевелилось, словно ночные призраки на закате. Но ночные призраки, привлеченные запахом подносимой им крови, лишь неразборчиво завывают, даже когда пытаются дать добрый совет. Подобно ветру. А человек, прислушивающийся к ветру, а не к своему разуму или сердцу, глупец.

Подумав так, Джерин проигнорировал свои внутренние завывания.

— Хочешь еще кружку эля? — спросила Элис, стараясь быть вежливой.

— Спасибо, нет.

Его редко подмывало надраться. До полной отключки. Он задумался на мгновение и сказал:

— Если хочешь, я пошлю гонца к Дарену спросить, не хочет ли он, чтобы ты приехала и пожила в крепости, принадлежавшей ранее твоему отцу.

— Она досталась Дарену через меня, — сердито отозвалась Элис. — Почему я не могу просто поехать туда пожить, если мне вздумается?

Джерин принялся загибать пальцы.

— Во-первых, не я владелец этого поместья, а Дарен. Во-вторых, я не собираюсь вмешиваться в его дела без его ведома. В-третьих, ты оставила Лисью крепость, когда он едва начал ходить. Почему ты так уверена, что теперь он захочет тебя видеть?

— Я его мать, — сказала Элис, будто объясняясь со слабоумным.

Джерин пожал плечами.

Ее глаза засверкали.

— Я тоже помню, почему оставила Лисью крепость. Ты самый бесчувственный человек, которого когда-либо создавали боги.

Джерин вновь пожал плечами.

Это еще сильнее разгневало Элис.

— Иди ты ко всем чертям! — прошипела она. — Что такого случится, если я сама по себе отправлюсь во владения моего отца… вернее, сына?

Лис мог бы сказать, что человек, путешествующий сам по себе, в одиночку, подвергает себя излишнему риску. После той жизни, которую вела Элис, ей следовало бы это знать.

Впрочем, после той жизни, которую она вела, ей, по всей видимости, нипочем любой риск, раз уж с ней до сих пор все в порядке. Да и оставаться здесь тоже опасно.

— Вполне возможно, что имперская армия пройдет через ваше селение через несколько дней, — предупредил он.

— Я этого не боюсь, — отрезала Элис. — У меня родня за Хай Керс, ты же знаешь.

— Да, знаю, — сказал Джерин. — Если имперские парни окажутся в настроении, полагаю, они смогут выделить тебе эскорт, который проводит тебя через перевал, а может быть, даже и до города Элабон.

В его голосе слышался неприкрытый сарказм. Элис, однако, предпочла отнестись к сказанному серьезно.

— Может, и так, — заявила она, — Почему нет? Я в родстве со знатными людьми, приближенными императора.

«Со знатными людьми, приближенными к человеку, который раньше был императором, — подумал Джерин. — В каких они теперь отношениях с Кребигом Первым, можно только гадать. Насколько они будут рады тебя видеть, тоже остается загадкой. Когда ты приехала к ним перед ночью оборотней, они были не слишком рады».

Ему не дали возможности высказаться. Прежде чем он открыл рот, Элис неприятно хихикнула: