— Я позабочусь об этом, — сказала Труска. — У меня еще остался твой старый пиратский костюм. Я могу подогнать его под Даррена.

— Вы все еще храните эту старую одежду? — спросил я, вспоминая, как радовался, когда Труска нарядила меня пиратом, вскоре после того, как я присоединился к цирку. Мне пришлось оставить этот забавный костюм, когда мы отправились на Гору Вампиров.

— Я умею обращаться с вещами, — улыбнулась она. — Я принесу костюм и сниму с тебя мерки. Сегодня вечером я не успею подготовить костюм, но к завтрашнему представлению все будет в порядке. Приходи ко мне через час на примерку.

Ванча вдруг стал ревновать, услышав это. — А как же я? — ворчливо спросил он. — Я тоже знаю фокусы. Почему я не могу выступать?

Мистер Джутинг внимательно посмотрел на зеленоволосого Князя с грязными босыми руками и ногами, одетого в грубые звериные шкуры, на звездочки у него на поясе. Он фыркнул. Шестью ночами ранее Ванча принял дождевой душ, и больше не мылся с тех пор. Мистер Джутинг сморщил нос. — Вы не созданы для сцены, сэр.

— А что со мной не так? — спросил Ванча, внимательно осматривая себя и не видя ничего предосудительного.

— Человек должен быть утонченным, выходя на сцену, — сказал Джутинг. — Вам не хватаетje ne sais quoi.

— Я ничего не знаю об этом, — сказал я. — Но ему есть что показать.

— Вот! — просиял Ванча. — мальчик дело говорит.

— Он мог бы выступить в начале, вместе с Человеком-волком, — сказал я, с трудом удерживая серьезное лицо. — Мы могли бы сказать, что они братья.

Ванча уставился на меня, мистера Джутинга, Эвру, Хорката и Шенкуса. Все просто катались по земле от смеха. — Ты стал слишком умным! — прошипел он и быстро пошел прочь, видимо искать новых друзей.

В назначенное время я пошел к Труске на примерку, стрижку и маникюр. Эвра и Шенкус пошли со мной, чтобы подготовиться к представлению, а Хоркат помогал мистеру Джутингу экспериментировать с фокусами.

— У тебя все хорошо? — спросила Труска, отрезая прядь не так давно выросших волос.

— Могло бы быть хуже, — сказал я.

— Ванча сказал мне, что ты стал Князем вампиров.

— Он никому не должен был говорить, — пожаловался я.

— Не бойся. Я не разболтаю. Ванча и я старые друзья. Он знает, что я умею хранить секреты, она опустила ножницы и странно посмотрела на меня. — Ты видел мистера Карлиуса после отъезда?

— Странный вопрос, — сказал я осторожно.

— Он был здесь несколько месяцев назад. Прибыл, чтобы повидать Хиберниуса.

— Ааа, это, должно быть, было перед его поездкой на Гору Вампиров.

— После этого визита Хиберниус был сам не свой. Он сказал мне, что темные времена наступают. Он сказал, что я могу уйти домой к своему народу. Сказал, что там я буду в большей безопасности.

— А он говорил что- нибудь о… — я понизил голос до едва различимого шепота. — Властелине вампирцев или Боге Теней?

Он покачала головой. — Он просто сказал, что темные безлунные ночи наступают. Много людей потеряют свои жизни в борьбе, прежде чем кончится этот кошмар.

И она снова вернулась к моей стрижке, а потом сняла с меня мерки.

Я долго думал о нашем разговоре, когда вышел из ее фургона и отправился на поиски мистера Джутинга. Возможно, погруженный в свои мысли, я зря доверился ногам, которые сами привели меня к фургону мистера Длиноута, а может быть, это получилось случайно. В любом случае, я вдруг понял, что уже несколько минут стою тут и обдумываю ситуацию, должен ли я спросить его об этом.

Пока я стоял и думал, открылась дверь и вышли мистер Длиноут вместе с Эванной. Ведьма была одета в черный плащ, делающей ее практически невидимой в сумерках наступающей ночи.

— Я не хочу, чтобы ты так поступала, — сказал мистер Длиноут. — Вампиры были нам хорошими друзьями. Мы должны помочь им.

— Мы не можем занять какую-либо сторону, Хиберниус, — ответила Эванна. — Мы не можем вершить судьбу и принимать решения.

— Однако, — и его длинное лицо вытянулось еще сильнее. — Схватить этих и заставить… мне это не нравится.

— Мы должны оставаться нейтральными, — настаивала она. — У нас нет ни союзников, ни противников среди созданий ночи. Если мы с тобой займём чью-то сторону, мы все разрушим. Мы должны одинаково помогать тем и другим, ибо нет ни хороших, ни плохих.

— Ты права, — вздохнул он. — Я слишком долго дружу с Лартеном. Я позволил нашей дружбе встать выше объективности.

— Нет ничего плохого в том, что мы помогаем им, — сказала Эванна. — Но мы не должны слишком увлекаться, чтобы не повлиять на будущее, к которому мы причастны.