– Я знаю.

– Тогда наберись смелости и уйди.

– Я бы ушел. Но ты этого не хочешь.

– Кто тебе такое сказал?

Она и сама поняла, что праведное возмущение обернулось каким-то фальшивым фарсом.

– Не надо мне ничего говорить, – проницательно усмехнулся Радик. – Я и так все вижу. Не чужой я тебе человек...

– Где ты живешь? – с досадой на себя резко спросила она.

– Хочешь ко мне? Поехали.

– Нет, я хочу отвезти тебя домой. Я хочу от тебя избавиться...

– Ну-ну... Поехали...

Он назвал адрес, и Юля утопила педаль акселератора.

– Быстро едешь, – сказал он. – Но все равно далеко. Дома кто тебя ждет?

– Никто. Муж в больнице, дочка у бабушки...

Юля могла бы объяснить, что бабушка и дедушка у Аленки не очень хорошие люди. Могла бы рассказать, как они бизнес у нее отнять хотели, как Артем заступился за нее... Ему было бы интересно, но ей вовсе не хотелось посвящать его во все сложности своей семейной жизни. Кто он такой, чтобы все это знать?.. Кто он вообще такой?.. Но тогда какого черта она едет к нему домой? Почему она так боится чашечки кофе, на который он ее пригласит? Почему она думает, что не устоит перед соблазном? Почему ее радует, что дочери нет дома?..

А Радик действительно пригласил ее на чашечку кофе. Но Юля все же отказала ему.

– Извини, но мне уже пора. И без того сильно задержалась...

Да, она собиралась отправиться домой, но «Мерседес» почему-то припарковала по всем правилам – аккуратно втерлась в свободное пространство меж двух машин. И двигатель заглушила. Что-то не то в подсознании творится, заговор там какой-то, бунтарский дух...

– А дома ждет холодная постель... – пародией на известную песню отозвался Радик.

– Ничего, как-нибудь согреюсь...

– Ты можешь обмануть меня. Но себя-то не обманешь...

Радик мягко положил руку на ее коленку.

– Не надо...

Юля дернула ногой, но рука так и осталась на коленке.

– Я же сказала, не надо...

Его ладонь можно было скинуть рукой, но она не стала этого делать.

– А ты ничего не говори...

Второй рукой он нежно обнял ее за плечи. Руки у него такие сильные, но такие легкие. И какая-то парализующая энергетика в них. Приятно парализующая...

Рука медленно сползла с коленки, с уверенностью тяжело бронированного танка двинулась вверх по ноге.

– Ну зачем ты так?.. – прикрывая глаза, прошептала Юля.

Она должна была возмутиться, стряхнуть с себя предательскую негу, оттолкнуть Радика, но вместо этого она лишь раздвинула ноги пошире.

– Все будет хорошо, – завораживающе прошептал он.

Юля и сама знала, что сейчас ей будет чертовски хорошо... И все же она нашла в себе силы, чтобы сдвинуть ноги и отбить первую атаку на свои бастионы. Но вырвалась она из его объятий только для того, чтобы вместе с ним отправиться к нему домой. Все ж таки она не какая-то там лебядь, чтобы отдаваться мужику в машине посреди отнюдь не безлюдного двора.

Маленькой, свободной от острых чувств частью сознания Радик догадывался, что представляет собой сейчас легкую мишень даже для начинающего киллера. Подойди тот к нему вплотную, приставь пистолет к затылку, он все равно бы не остановился, не предпринял бы ничего в свою защиту. Пусть стреляют, пусть убивают – ради тех мгновений, которые он сейчас переживал, не жаль было и умереть...

Но вот все закончилось. Оглушающий взрыв чувств и эмоций, головокружительно приятное падение в глубокую пропасть, на дне которой оказалась его постель. Падение вместе с Юлей, падение в ее жарких изнеможенных объятиях. Умиротворенное затишье в остывающей нирване...

– Как будто на десять лет помолодела, – Юля первой нарушила молчание. – Как будто в прошлое вернулась... Но есть вопрос: а оно мне надо?

– Надо. Если ты здесь, то надо... Ты такая же молодая, как десять лет назад. И тебе вовсе не надо молодеть. Разве что в первоклассницу превратиться. Но я не педофил...

– И все равно развратник.

– Да, может быть... Зато ты совсем не такая. Раньше ты была развратной, а сейчас нет...

– Была развратной?! Ну спасибо... Но, в общем, ты прав. Раньше я зажигала... И совсем я не молодая. Старею. Как замуж за Дениса вышла, так и стареть начала. У меня же никого после него не было. Ну, кроме тебя, никого...

– А как же Артем?

– И Артем... Больше никого... И никого больше не будет... Мне уже пора.

Юля поднялась с постели, потянулась. В комнате не было света, но глаза давно привыкли к темноте, и Радик мог любоваться ее великолепной фигурой. Двадцать восемь лет ей. Всего двадцать восемь. Она еще не успела утратить свежесть юной девушки, но уже чувствовался волнующий шарм зрелой женщины...

– Оставайся, – предложил он.

– Нет. Муж домой может позвонить... Он у меня жутко ревнивый. И убить может... Денис тебя не убил, а он может...