И вот уже — в заключение раздела об агентствах печати — совсем не обычный феномен нашей современной политической жизни: подробное описание деятельности независимого Сибирского информационного агентства (СибИА) усилиями редакции ежемесячного органа СЖ СССР журнала «Журналист» (№ 9,1990) и главного редактора названного агентства, народного депутата РСФСР Алексея Мананникова. Думаю, что если бы Сергей Григорьянц, знаменитый редактор самого знаменитого в СССР самиздатовского, диссидентского издания — газеты «Гласность», стал депутатом российского или союзного парламента, то интервью с ним печатали бы не только зарубежные, но и советские газеты. Мало кому доселе известный А. Мананников легализовался полностью. Ниже следует текст его беседы с корреспондентом «Журналиста» Еленой Корольковой, опубликованный под заголовком «Не верь, не бойся, не проси»:

«– Алексей Петрович! „Советская Россия“ в статье „Оседлав свободомыслие“ назвала вас „просто-таки идолом“ неформалов и радикалов и причислила к членам Демократического Союза. Так оно и есть?

— Чепуха. Я стараюсь быть принципиально беспартийным, не присоединяться ни к кому, во всяком случае, формально. Ни один из сотрудников нашей редакции не состоит в ДС. Мы даже дали несколько публикаций антидээсовских, после чего ребята из Союза категорически отказались распространять издания СибИА. Вообще приписывание дээсовских позиций оппонентам — штамп официальной прессы, особенно в провинции все, что не устраивает правящих идеологов, идет под этой маркой.

— Положение ваше — независимого редактора и одновременно представителя высшей власти республики — мне лично кажется не совсем естественным. Неформал в более чем формальной структуре… Как оказались вы в таком положении!

Сначала о том, как я оказался в журналистике, потому что участие в прессе способствовало моему избранию в Верховный Совет. А в журналистику я пришел достаточно вынужденно. По образованию я экономист, преподавал политэкономию, учился в аспирантуре. Но после ареста в 1982 году и трехлетней отсидки от основной профессии был отлучен.

— За что вас осудили?

— По статье 190-1 УК РСФСР: „За распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй“. Конкретно — за сочувственные высказывания о польской „Солидарности“. Инкриминировались, в частности, такие выражения, как „тоталитарный режим“, „партократия“, нетрадиционные замечания о войне в Афганистане и о том, что советская пресса лжива. Последнее сочли самым „заведомо ложным“.

Довольно долго пришлось мне работать где придется — стропальщиком, грузчиком, кочегаром. Когда уже настойчиво задули ветры перемен, попробовал добиться реабилитации. Получив отказ, решил в знак протеста устроить голодовку. Возникла необходимость обратиться к средствам массовой информации. Наткнулся на журнал „Гласность“, там меня поддержали. А в итоге я понял: люди, прошедшие приблизительно такой же путь, как и мой, заняты конкретным делом. Не добиваются чего-то для себя, а вот обнаружили такую нишу в обществе, как независимая печать. И я начал сотрудничать с журналом, потом вел в „Гласности“ раздел „Хроника“. В начале прошлого года вернулся в Новосибирск и попытался организовать информационное агентство.

— Почему именно агентство?

Хотелось охватить весь регион. Я всегда исходил из идеи сибирской самостоятельности. Она не нова, эта идея, ее задолго до революции отстаивали тогдашние „областники“, одно время, кстати, бывшие депутатами Государственной думы. В тридцатые годы сторонников сибирского областничества физически уничтожили как врагов революции. С ними канули и общесибирские издания, а их до семнадцатого года да и в двадцатые существовало довольно много. Потом регион представлял единственный журнал — „Сибирские огни“, и тот ежемесячник. Образовался громадный информационный вакуум, мы его постарались заполнить. Благодаря связям, установленным при сотрудничестве с „Гласностью“ и „Экспресс-Хроникой“, удалось сразу же создать редакцию, образовать сеть информаторов. К СибИА подключились все краевые, областные центры. Другие крупные города, всего около двух десятков. Из оперативных сообщений формируем еженедельный пресс-бюллетень, „первое общесибирское информационное издание“, как написано на обложке. Прежде писали „единственное“, но недавно — обратите внимание, после нас — появились „Сибирская газета“ и Новосибирское радио, тоже рассчитанные на регион, именуемый Сибирью. Выпускаем также „Северный телеграф“ — это журнал независимых мнений типа „Референдума“ Туда включаем все, что не влезает в бюллетень. Вышло пять номеров, но несколько месяцев длится пауза: чтобы печатать крупные вещи, нужны большие деньги, а это дорого обходится потребителю.

— В самиздатском библиографическом справочнике зафиксирован машинописный бюллетень „Свободное общество“, орган Иркутской организации ДС и отделения СибИА.

— Впервые о нем слышу. А вот с радиостанцией „Свобода“ поддерживаем связь постоянную, передаем туда самую свежую информацию. „Свобода“ и редакция „Русской мысли“ получают по телефаксу полный текст бюллетеня. Эпизодические контакты возникают у нас с „Голосом Америки“, Би-Би-Си.

— Будем считать, что обстоятельства привели вас к СибИА, но как же все-таки вы стали депутатом?

— А вот благодаря во многом журналистской этой деятельности меня знают в Сибири и по передачам „Свободы“, и по нашим публикациям. Это с одной стороны. С другой — очень помогла мне жесткая позиция партийных органов. Вся предвыборная кампания обернулась прямой конфронтацией: с одной стороны Новосибирский обком КПСС, с другой — Мананников. Тот самый случай, когда „против“ означает „за“.

— Очертите, пожалуйста, более четко свою позицию.

— Сводилась моя программа к двум тезисам: выполнение политического завещания Сахарова и деколонизация Сибири, а как шаг к ней — изменение политического и экономического порядка в стране. Как экономисту, мне близки воззрения так называемых правых в западном политическом спектре — республиканцев в Штатах, консерваторов в Великобритании, христианских демократов в ФРГ, либеральных в Японии. Россия пока ничего подобного не имеет, нет свободных людей там, где все зависит от государства.

— Вы упомянули радиостанцию „Свобода“. Она помогала в становлении СибИА?

— Она нам платит только как авторам, на ноги мы встали самостоятельно. „Свобода“ в принципе не берет на работу советских граждан, таково требование ее устава. К тому же там происходит сильная дискриминация по отношению к нашим корреспондентам. Минута эфира, насколько я знаю, — это 12–13 марок для советских, а для западных журналистов — не менее 30. Так что свобода свободой, а насчет справедливости там не очень… Все, что мы передаем, — это добровольные подарки, своего рода благотворительность. Просто не можем со всем миром не поделиться. Но в основном пресс-бюллетень СибИА распространяется в Новосисибирске и других городах России. Имеем постоянных подписчиков, около 500, в Москве и Ленинграде, во всех практически крупных библиотеках, включая „Ленинку“, в редакциях многих газет, таких, как „Атмода“, например, в неформальных изданиях. Перепечатки из бюллетеня появляются в молодежках Сибири, в прибалтийской и молдавской прессе. Партийная тоже использует наши тексты, но довольно своеобразно на нас ссылаются и цитируют нас только в порядке критики. Таким газетам, как „Алтайская правда“ или „Красноярский рабочий“, надо отдать должное. Они больше других сделали для нашей рекламы.