Неплохой Закон СССР о печати появился в августе 1990 года. А бумага газетная стала исчезать. Не выходили по многим дням центральные газеты во многих городах СССР, где их тираж печатался в местных типографиях. Газеты регулярно публиковали извинения читателям тех или иных регионов страны; денег за подписку, правда, не возвращали. Только одна «Правда» регулярно выходила, на ней дефицит бумаги не отражался. Наоборот, для изданий КПСС — был избыток бумаги. Даже новые издания появились: еженедельник «Гласность».

Не пугать с журналом «Гласность» (общий тираж в Москве и в Париже — 30 тыс. экземпляров) известного правозащитника Сергея Григорьянца (при Брежневе 9 лет провел в тюрьмах и лагерях). Таким вот мало приличным способом попытались власть имущие хоть както заткнуть рот самому известному уже много лет в стране диссидентскому изданию, никак не подконтрольному правительству, хотя «Гласность» и «Ежедневная гласность» (издается в Москве) были к тому времени официально зарегистрированы в Октябрьском райисполкоме столицы. Может быть, С. Григорьянца, бывшего выпускника факультета журналистики Московского университета, плохо знали в Госкомпечати СССР, где регистрировали новорожденную цэковскую «Гласность», или в Кремле?

Могли ли мы думать, что доживем до того времени, когда не станет хватать бумаги на издание «Правды» или нового, недавно учрежденного ежемесячного журнала «Известия ЦК КПСС»? А с Лубянки уберут памятник палачу? 5 сентября 1990 года в Госкомпечати СССР, согласно требованиям Закона о печати, о всеобщей регистрации и сборе не большого символического единовременного налога, были выданы регистрационные свидетельства на центральные издания ЦК КПСС. Внушительный перечень: газеты «Правда», «Рабочая трибуна», «Сельская жизнь», «Экономика и жизнь», «Советская культура», «Учительская газета», журналы «Известия ЦК КПСС», «Коммунист», «Партийная жизнь», «Вопросы истории КПСС», «Диалог», еженедельники «Гласность» и «Воскресенье». Иногда начинало казаться, что весь этот сонм малочитаемых и малолюбимых публикой изданий существует только для того, чтобы на их фоне казались более презентабельными такие издания, как «Известия», «Литературная газета», «Московские новости», «Комсомольская правда», «Труд», журналы «Работница» и «Крестьянка».

Такая вот аналогия: на фоне ленинградской сталинистки, скромной вузовской преподавательницы Нины Андреевой выгодней смотрелись оба «Кузьмича» — член Политбюро Егор Лигачев и глава ЦК РКП Иван Полозков. По сравнению с этими мужчинами либералом получался М.С. Горбачев. А нерешительность и топтание на месте последнего придавали фигуре Б. Ельцина ореол народного заступника и чуть ли не диссидента. После чтения нескольких номеров «Правды» ясный стиль и информационная насыщенность газеты «Известия» воспринимаются особенно удачно. Вот она, наша советская «Монд» или «Таймс», хотя на самом деле «Известия» строго соблюдали утвержденные наверху пределы гласности. До свободы печати был еще долог наш путь.

Читатель грузинских или центральных газет, живя в столице Грузии Тбилиси, практически ничего не знал, что творится у него под боком, в соседних республиках, Армении и Азербайджане. Парижские газеты «Монд» и «Русская мысль», мюнхенская радио станция «Свобода» и московские диссидентские в недалеком прошлом, а потом просто независимые и очень нелюбимые официальными властями «Экспресс-хроника» и «Гласность» давали о событиях во всех республиках СССР в общем-то достаточно полную информацию. Газеты союзных республик, даже самые крупные, еще вчера издаваемые КПСС, за пределами своих республик никогда практически в СССР не продавались.

По подписке москвич может получать грузинскую официальную газету. В розничной продаже лета 1991 года он мог встретить уйму наукообразных журнальчиков и еженедельников. Здесь и еженедельный дайджест тщательно препарированных переводов из иностранной прессы «За рубежом», и чуть менее вымученный еженедельник «Новое время», и написанный деревянным языком ежемесячный журнал «Международные отношения», и потерявшие на фоне общего стремительного духа гласности свою былую притягательность в глазах интеллигенции еженедельники «Литературная газета» и «Неделя».

Но о событиях в Грузии и в Армении москвичу не рассказывали внятно и с толком ни «Правда» с «Известиями», ни центральное телевидение, ни «Литгазета», хотя все они имели своих постоянных корреспондентов (с корпунктами, средствами связи, автомобилями, не малым бюджетом, штатом пишущих и технических сотрудников) и в Тбилиси, и в Ереване. Из всех традиционных центральных изданий только «Московским новостям» удавалось во все годы перестройки писать о событиях в Тбилиси (Ереване, Риге, Таллинне) так, что это не всегда вызывало в названных столицах республик бурю негодования. Миллионы советских читателей газет и журналов были информированы куда полнее о том, что творилось в Белом доме в Вашингтоне, чем в президиумах Верховных Советов союзных республик; интервью с Дж. Бушем или Ф.Миттераном встречались в официальной советской прессе.

И эта же пресса КПСС свято соблюдала заговор молчания вокруг политических высказываний таких бывших советских политических заключенных, а затем первых лиц, как З.Гамсахурдиа, Л.Тер-Петросян, В.Новодворская, П. Айрикян. А ведь информация из первых уст бывает очень интересной. Самое потрясающее здесь в том, что на званным политическим деятелям было что сказать. И если бы они имели открытую трибуну в союзной печати, а не мегафоны в руках на уличных митингах или публикации в местных малотиражных изданиях, меньше крови пролилось бы в Закавказье, в Москве было бы меньше беженцев, и не возникала бы в СССР угроза гражданской войны.