Он стоял в дверном проеме, не давая Чернышову возможности войти в номер.

– Мне известно о случившейся трагедии. И я хочу принести вам свои соболезнования. Тем не менее побеседовать нам необходимо, – проявил настойчивость Чернышов. – Я мог бы вызвать вас для допроса. Но думаю, что в подобных обстоятельствах вам будет удобнее побеседовать со мной здесь. Поэтому я и пришел к вам в номер.

– Да-да, – отозвался из номера Евгений. – Пожалуйста, проходите, Павел Андреевич, так, кажется, вас зовут?

Игорь Братынский посторонился, пропуская Чернышова внутрь. Входя в гостиничный номер, Чернышов почувствовал на своей спине ледяной взгляд впустившего его человека. Но уже через мгновение эта враждебность исчезла, словно ее никогда и не было. Игорь прошел следом и даже предложил гостю кресло.

– Так о чем вы хотели поговорить с нами? – спросил у Чернышова Евгений. – Думаю, речь пойдет о вчерашней трагедии. Признаться, мы несколько удивлены, что ФСБ этим занимается.

– ФСБ отвечает за безопасность людей, поэтому нет ничего удивительного, что приходится расследовать и причины авиакатастроф, – пояснил Чернышов. – Но вы правы, в данном случае меня интересует не только это.

Чернышов внимательно следил, как братья Братынские отреагируют на его слова, но те сохраняли полное спокойствие.

– Примерно две недели назад особо опасные преступники устроили тайник в окружающем Пятигорск горном массиве, – сообщил Чернышов. – Сейчас мы ведем поиск этого тайника. Вы, наверное, видели в горах солдат во время своего пешего перехода?

– Мы никого не видели, – категорично ответил Игорь, хотя свой вопрос Чернышов задавал вовсе не ему.

– Странно, – заметил Чернышов. – Они как раз вели поиск в этом районе. Вы просто не могли пройти мимо них.

– Возможно, ваши солдаты немного отклонились от указанного района, потому что за точность нашего маршрута я могу ручаться, – предположил Евгений.

– Возможно, – согласился Чернышов. – В данном случае меня интересует, не встречали ли вы в горах других людей, не военных, а гражданских?

– Мы же уже сказали, что никого не видели, – опять вмешался в разговор Игорь.

– Никого не видели на всем протяжении маршрута? – уточнил Чернышов.

– Да, именно так, – подтвердил слова своего брата Евгений.

– А как вы думаете, имеет мне смысл поговорить с вашим проводником? Может быть, он кого-то видел?

Чернышов увидел, как при его последних словах брови Игоря Братынского сдвинулись к переносице. Но уже через секунду его лицо приняло прежнее выражение.

– Не думаю, что беседа с проводником что-то даст. Мы шли все вместе, и каждый видел то же, что и другие, – заявил Евгений.

– Тем не менее я с ним все-таки побеседую, – объявил Чернышов.

– Только зря потеряете время, – безразлично заметил Игорь.

Чернышов решил эту тему больше не развивать и перешел к другому вопросу.

– Я вообще-то тоже люблю горы, хотя никогда и не занимался альпинизмом, – сообщил собеседникам Чернышов. – Но всегда считал, что для альпинистов представляет интерес только непокоренная вершина. Как там в песне у Высоцкого: «...И только немного завидуешь тем, другим, у которых вершина еще впереди». Вот объясните мне, какой интерес был лететь на вертолете в то же место, где вы уже побывали во время пешего перехода?

– Видите ли, Павел Андреевич, каждая вершина с земли и с воздуха представляется по-разному, – начал объяснять Евгений. – Мы решили воспользоваться вертолетом, чтобы по-новому взглянуть на те же горы.

– Но, насколько мне известно, наиболее интересны для вертолетной экскурсии главные хребты Большого Кавказа? – продолжал интересоваться Чернышов.

– Эльбрус и перевал Азау? – Евгений Братынский вспомнил названия, которые упоминал пилот вертолета.

– Хотя бы, – сказал Чернышов.

– Мы не первый раз приезжаем на Кавказ и уже побывали там. Нам теперь интереснее другие маршруты, – пояснил Игорь.

– Тогда у вас, должно быть, высокая квалификация в альпинизме? – поинтересовался Чернышов. – Я случайно видел ваше снаряжение. Должен вам сказать, оно впечатляет.

– Мы любители, а не профессионалы, – вздохнул Евгений. – И не принимали участия в официальных восхождениях, поэтому не получили высоких званий. Горы для нас – это хобби, на которое из-за работы остается все меньше времени. Вот в кои-то веки выбрались втроем отдохнуть, и такое несчастье... – Евгений Братынский снова тяжело вздохнул.