– Стоп, – скомандовал Егоров, заметив, как к стенду подошли трое посетителей.

Вадим послушно включил воспроизведение, но, рассмотрев заинтересовавших Егорова посетителей, пренебрежительно махнул рукой.

– Это наши, Андрей Геннадьевич. Такие же участники выставки. У них свой стенд неподалеку. Я проверял, – он снова включил ускоренное воспроизведение.

Егоров внимательно смотрел на экран. Перед объективом оперативной видеокамеры проходило множество посетителей выставки, но перед стендом саровского предприятия они не задерживались, и к сидящему за презентационным столом профессору Лобанову никто из них не обращался.

– Я думал, стенд «Алмаза» вызовет больший интерес у гостей, – размышляя вслух, заметил он.

– Продукция очень специфическая и область применения узкая, – пояснил Вадим. – Квантовые осциллографы, электронные дефектоскопы. Чтобы оценить их по достоинству, нужно быть специалистом в данной области. Вот если бы они диверсионный ядерный фугас на своем стенде выставили или атомную бомбу, от посетителей отбоя бы не было, – с усмешкой добавил он. – А вот это интересно! – Вадим сам включил воспроизведение. – Обратите внимание, Андрей Геннадьевич.

Егоров увидел на экране, как к стенду саровского предприятия подошел невысокий брюнет в строгом, дорогом костюме и обратился с вопросом к молодой помощнице Лобанова. Выслушав гостя, девушка переадресовала его вопрос Лобанову, и тот тоже присоединился к разговору.

– Кто это? – поинтересовался у Вадима Егоров.

– Некто Алекс Сайбель, французский бизнесмен, – с готовностью пояснил тот.

– А девушка, стало быть, переводчица? – Егоров указал взглядом на экран.

– Совершенно верно. Дудник Елизавета Вячеславовна, 25 лет, замужем, детей нет.

Егоров вспомнил, что в полученном им списке участвующих в выставке сотрудников НПО «Алмаз» значились две переводчицы. Одна по фамилии Дудник.

– Так, и чем же заинтересовался мсье Сайбель? – задал он следующий вопрос.

– Продукцией лобановского КБ, квантовыми осциллографами, – охотно пояснил Вадим. – Во всяком случае, Лобанов минут десять отвечал на его вопросы. В конце разговора Сайбель пожал Лобанову руку, а переводчице даже поцеловал и величественно удалился.

– Ух ты! – изумленно дернул головой Егоров.

– Ну, так, галантный кавалер, – поддержал его Вадим.

– Галантный-то он галантный, – Егоров задумчиво постучал пальцами по столу, – а свою визитную карточку не оставил. В деловом мире это не принято. – Он поднял взгляд на стоящего рядом Вадима. – Вы взяли его под наблюдение?

– Обижаете, Андрей Геннадьевич. – Ловким движением Вадим выхватил из своей папки несколько скрепленных степлером листов – отчет службы наружного наблюдения. – После саровского стенда Гость («Такое псевдо присвоили Сайбелю наружники», – пояснил он Егорову) еще около часа слонялся по выставке, подходил к другим стендам, но долгих разговоров не заводил. Из выставочного павильона поднялся в бар, где его попыталась снять одна из местных путан. Но, видно, у них что-то не сложилось, и из Экспоцентра «Гость» уехал один, без девицы. – Вадим улыбнулся. – По-моему, та осталась очень разочарованной.

– Дальше, – вернул его к делу Егоров.

– Дальше ничего интересного. Ездил по Москве на арендованном «мерсе». Вечером, – Вадим на секунду заглянул в отчет, – с девятнадцати ноль-ноль до двадцати двадцатипяти ужинал во французском ресторане «Версаль».

– Один? – уточнил Егоров.

– И да, и нет, Андрей Геннадьевич, – замялся Вадим и, перехватив вопросительный взгляд начальника, пояснил: – В зале не оказалось свободного столика, и метрдотель посадил Гостя с другим посетителем, тоже французом, который как раз заканчивал ужин. Минут пятнадцать они сидели вместе. Потом этот посетитель расплатился и ушел, а Гость остался.

– О чем говорили?

Вадим скривился:

– Обычный треп. Наблюдатель из бригады наружки, проходя мимо, записал несколько общих фраз. Всю беседу ему, правда, записать не удалось.

– Тем более, нужно было установить этого второго.

– Да мы пытались. Старший бригады отправил за ним машину с двумя своими наблюдателями. А он возле ресторана остановил частника и поехал в сторону центра. А в центре по вечерам сами знаете какие пробки. Французу, видно, надоело в пробке стоять. Он из машины вылез – и в метро. Один из парней спустился следом за ним, а того уже и след простыл. Вот, ребята успели его щелкнуть, когда он из ресторана выходил.

Вадим положил на стол начальника фотографию. Снимок запечатлел широкоплечего поджарого мужчину со смуглым, загорелым лицом. Лицо показалось Егорову смутно знакомым. Но где и при каких обстоятельствах встречал он изображенного на снимке человека – Егоров, как ни старался, вспомнить не смог. Наконец он отложил фотографию и, взглянув на Вадима, сокрушенно покачал головой:

– Лучше ракурс не смогли выбрать? Здесь же даже лицо не разглядеть.

– Так он ведь нам не позировал, Андрей Геннадьевич, – с обидой в голосе возразил Вадим. – Спустился по ступенькам и сразу в машину.