– Как же так? А гарантии?

– Он сказал, что не требует у меня гарантий. Сказал, что с того потребует, кто по мою душу пойдет. Сказал, что западло со мной не будет – смысла, типа, нет. А перо в бок – стопудово…

– Не боишься?

– Чего бояться? Я свое сделал… Ну, в смысле, не я, но в моих интересах…

– Не юли, Федя, пустое это. Ты опустил Карцева. Ты свои сто пятьдесят тысяч отработал… Как с заказчиком связываться собираешься? Должен ты отрапортовать, что дело сделано… Номер его телефона знаешь?

– Нет. Он сказал, что сам все узнает… И еще сказал, что Карцева ко мне в хату кинут. Типа, не моя это забота искать с ним встречи…

– Откуда он мог знать, что Карцева в двести двадцать шестую камеру определят? – призадумался Сизов.

– Я вас умоляю, начальник. Не мое это дело вникать, что да как. Меньше знаешь, крепче спишь…

– Но ведь определили Карцева в твою камеру.

– Ну да… Видать, у этого мужика завязки серьезные здесь, в тюрьме. И среди блатных мосты, если на меня вышел…

– Ясно… А как он выглядит, этот мужик?

– Ну как… Весь такой хитромудрый…

– Высокий, среднего роста, низкорослый?

– Ну, высокий. Метр восемьдесят будет.

– Цвет волос, глаз?

– Черные волосы. А глаза… Противные глаза, светло-серые, как будто вода в них… Маленькие глаза, а глазницы большие. Брови тонкие, нос тонкий, рот тонкий… И взгляд беспокойный… Весь такой важный, выдержка железная, а глаза неспокойные…

– Одет был во что?

– Ну, куртка на нем была, меховая. Черная.

– Кепка, шапка?

– Ну какая кепка? Мороз был, градусов двадцать… В шапке он был. Обманка меховая, с козырьком. Я бы такую себе хотел…

– Дело нужное, – усмехнулся Сизов. – На Урале зимы холодные.

– Зачем на Урале? – скуксился Михалев. – Мы же договорились, начальник.

– О чем договорились?

– Ну как же! Я вам про мужика рассказал, а вы мне палки в колеса ставить не будете.

– Палки в колеса? Я думал, ты о содействии попросишь…

– Содействие Костя обещал. Ну мужик тот… Мы с ним так и договорились – сто пятьдесят тысяч и содействие, ну чтобы я на Мордву пошел…

– Он что, такой всемогущий?

– Ну не знаю. Но если вы впутаетесь, то могу на Урал уйти…

– Уйдешь. Если плохо вести себя будешь… Ты мне, Федя, как на духу скажи, сколько раз ты Карцева кинул? В карты раз, и развод на деньги – два?

– Ну, если как на духу?.. Ну да, разводку ему сделали… Мои пацаны деньги у его жены взяли…

– Значит, выходит, ты Карцева по беспределу опустил?

– Какой беспредел, начальник? Он платеж просрочил.

– Но ты с него деньги требуешь?

– Ну, раз такое дело, то уже не требую… А то еще, правда, в кукарешник засунете… Или на Урал…

– Дерьмо ты, Федя. И в Магадан тебе дорога. Но раз уж ты мне правду сказал… Короче, завтра мы с тобой по новой поговорим. Фоторобот попробуем на твоего Костю сваять…

– А-а… Ну, если нужно… – тоскливо сказал Скачок и вздохнул.

– Ты, Федя, не расстраивайся. Я тебе сам лично путевку в Мордву выпишу, куда надо попадешь… Но если лажу мне скормил, пеняй на себя…

Вечером, после окончания рабочего дня, майор Сизов сразу же отправился домой. Служба службой, а дома его ждала любимая девушка.

Олеся не уставала радовать его теплом собственной красоты и уютом домашнего быта. Незатейливая прическа, легчайший макияж, халатик скромный, но смотрелся на ней как изысканное платье для коктейлей на роскошном теле какой-нибудь светской львицы. Милая улыбка, теплый взгляд.

На кухне стерильная чистота, стул пустой. Но пока Андрей принимал душ, она успела сварить собственноручно налепленные вареники. С капустой и картошкой. С маслом и сметаной. И вкусно – смак. Налегая на них, он получал большее удовольствие, чем гоголевский Пацюк, которому вареники сами летели в рот. Пан обладал волшебной силой, а у Андрея была волшебная Олеся…

– Завтра мяса куплю, пельменей накручу, – сказала девушка.

Мясо она покупала раз в неделю, на два-три блюда, не больше. Экономила. И даже намеком не выказывала свое недовольство. Может, и не в восторге была она от куцего семейного бюджета, но, если судить по ее поведению, жизнь с Андреем вполне ее устраивала.

– А я винца возьму, – скованно улыбнулся Сизов.

Он и рад был бы приносить в дом большую зарплату, но не было у него такой возможности. И здорово, что Олеся его понимала.